Из группы черных раздались выкрики «Нет!», судья грозно глянул туда, подняв молоток.
– Подсудимому следует встать, – сказал он.
Лэрри Муди встал с испуганным видом. Уилл встал рядом с ним.
– Есть ли у вас что сказать? – спросил судья.
– Нет, сэр, – ответил Лэрри.
– Я присуждаю вас к пожизненному заключению в каторжной тюрьме штата, – сказал судья. – Какие есть ходатайства?
– Ваша честь, защита предлагает суду согласиться с возможностью апелляции.
Судья посмотрел на Элтона Хантера.
– Обвинение возражает, ваша честь, – сказал Хантер. – Это убийство с отягчающими обстоятельствами, Подсудимый может сбежать от правосудия.
С минуту судья сидел, опустив глаза.
– Подсудимый занят на работе и имеет определенное положение в обществе, – сказал он. – Здесь привели достаточно оснований, позволяющих выпустить его на поруки, хотя в таких делах это не принято. Залог в двести пятьдесят тысяч долларов представляется мне значительным: я согласен предоставить ему свободу в связи с возможностью апелляции. – С одной из сторон зала раздался взрыв ярости, но судья как будто не слышал. – Суд прерывается до получения заявления об апелляции. – Он резко ударил молотком и вышел.
– Сожалею, – сказал Уилл, обратившись к Лэрри и Чарлене. – Но я думаю, что это лучшее из того, на что можно было рассчитывать при таких обстоятельствах. Даже если из апелляции ничего не выйдет, вас могут выпустить на свободу всего через семь лет.
Лэрри кивнул.
– Благодарю за помощь, – сказал он, протягивая руку. Уилл пожал руки ему и Чарлене, затем указал на группу, обособившуюся в зале. – Лэрри, вы знаете тех людей? Они примелькались мне на газоне у здания суда.
– Некоторые из них состоят в организации, к которой принадлежу и я, – сказал Лэрри.
– Какой же организации? – спросил Уилл.
– Мы никогда не упоминаем ее название.
Глава 23
Мики Кин затосковал. Много лет он гордился своей выдержкой и выносливостью, а теперь как будто начинал сходить с ума от неподвижности и бездействия. Он не мог даже вылезти из машины, чтобы, размяться. Это было опасно – костыли его слишком приметны. И как следует потянуться было невмочь. Кровоподтеки пожелтели, но все болячки саднили. В конце концов, ему было уже за сорок, а в этом возрасте восстанавливаешься не быстро.
Дверь квартиры внезапно раскрылась. Перкерсон вышел, закрыл ее за собой и направился к серебристой «тойоте». Там он порылся в багажнике-бардачке, что-то взял, запер дверцу машины и возвратился к себе.
В эти три дня, что Кин сторожил его, он не показывался ни разу. Может, его лихорадит от сидения взаперти?
Кин устроился в машине поудобнее; положительно, он чувствовал себя больным.
Сколько же еще ждать, о. Боже?
Сузи подошла к телефону, а затем передала трубку Перкерсону и прошептала:
– Это он.
– Да, – сказал Перкерсон в трубку.
– Мне нужно вас видеть здесь, – произнес голос. – Сейчас буду, – ответил Перкерсон.
– Нет, – сказал голос. – Возникла проблема. Вы сперва должны управиться с ней.
– Какая?
– У вас в квартире женщина. Ее надо ликвидировать.
– Повторите, – ответил Перкерсон.
– Кончайте женщину и выбирайтесь. Прихватите, что сможете, порядка не наводите – это не имеет значения.
– Мне нужно полчаса, – ответил Перкерсон.
– Я хочу поехать с тобой, – сказала Сузи. Перкерсон взглянул на нее.
– Ол-райт, почему бы и нет.
– Позволь мне только привести себя в порядок, – сказала она и исчезла в ванной.
Перкерсон вынул из кухонного шкафа девятимиллиметровый пистолет и надел глушитель. Приказы Старейшины обсуждению не подлежат, тут нет вопросов. Так было всегда. Он раскрыл дверь ванной комнаты и задержался в проеме. Сузи перед зеркалом поправляла губы помадой.
– Через минуту буду готова.
– Не спеши, – ответил Перкерсон, подымая пистолет.
Глаза ее в зеркале расширились, но сказать она ничего не успела, поскольку он выстрелил ей в затылок. Зеркало стало красным и рассыпалось. Тело упало на раковину, затем соскользнуло на пол.
Перкерсон прошел в спальню, бросил необходимое в два чемодана и покинул квартиру.
Он вывел машину со стоянки и поехал к парадным воротам. Во дворе было все как всегда. Стоял и недавно появившийся «форд» – единственная машина, к которой Перкерсон еще не присмотрелся, как следовало: она тут паркуется всего два дня. В ней сейчас никого не было. Значит, нет и проблемы.
Мики Кин протер глаза. Дьявол, он же проспал! Почти одиннадцать часов и... «Тойота» уехала. Когда? Как давно? Он дремал минут пять, а парень исчез! Мики завел свой «форд». У ворот дежурил знакомый парень.
– Мистер Росс недавно уехал?
– Да, пару минут назад, – сказал сторож. – В том направлении. – Он показал.
Кин нажал на акселератор и бросился вдогонку. Серебристой «тойоты» не было ни на автостраде Джорджии 41, ни на межштатной автостраде 75. Кин обругал себя всеми словами, какие вспомнил. Оставалось ехать домой.
– Будь он трахнут, и я вместе с ним, – ругался Кин вслух. – Завтра начну сначала.
Глава 24
Вместе с родителями, Томом Блэком и Китти Конрой Уилл смотрел одиннадцатичасовые новости, значительная часть которых была посвящена завершению процесса Лэрри Муди.
– Говорила же вам, что пресса полюбит Чарлену, – сказала Китти. – У нее романтический ореол, и я слышала, что ей уже предлагают сниматься в кино и контракт на книгу.
– Она не пропадет, – сказал Уилл. – Слишком красива и умна, чтобы работать в магазине. Полагаю, что она обеспечила защиту кое-какими фальшивыми вещественными доказательствами.
– Какими же? – спросил отец с некоторой тревогой.
– В какой-то момент мне показалось странным, что у Чарлены нашелся свитер, идентичный свитеру Сары Коул.
– Это выглядело вполне естественным. Да и откуда она могла его взять?
– Я думал об этом и сообразил слишком поздно, как она исхитрилась. Как-то я заехал к ней в магазин, пригнал ей освободившийся после исследования фургон Лэрри – по его просьбе. Она села в кабину, а я зашел в туалет. На сиденье лежала в портфеле копия отчета экспертов с описанием свитера Сары Коул. Там же было заключение о ее крови.
– Думаете, она во все это вникла? – спросил Том.
– Думаю, да, – сказал Уилл. – Боюсь, она подсунула и фальшивую справку насчет своей крови. Доктор из Мариетты, подписавший эту справку, давно ей знаком. Вроде бы – друг семьи. Мне бы самому выбрать доктора, чтобы самому получить от него документ. Выходит, неважный я адвокат.
На экране интервью перед зданием суда давал Мартин Вашингтон, руководитель АРР.
– Мистер Вашингтон, ведь Уилл Ли – кандидат в сенаторы Соединенных Штатов. Вы не думаете, что черным избирателям не понравится, что он защищал Лэрри Муди? И они соответственно проголосуют?
– Надеюсь нет, – ответил Вашингтон. – Уилл не стремился вести это дело. Судья заставил его согласиться, его и мистера Хантера; он даже подбросил монетку, чтобы определить, кто должен обвинять, а кто защищать. Судья Боггс сам рассказывал мне об этом. Мистер Ли в данном случае работал для общества, и он, по-моему, хорошо показал себя на процессе, хотя в итоге суд не оправдал его подзащитного.
Снова появился ведущий.
– Это мнение о работе Уилла Ли во время процесса поддержала старшина присяжных миссис Эвелин Эверетт в интервью, записанном несколько минут назад.
Он обернулся и посмотрел на монитор. Возникло лицо миссис Эверетт.
– Насколько я знаю, – сказала она, – вплоть до показаний школьной учительницы большинство присяжных подумывало об оправдании подсудимого. Мистер Ли показал зыбкость аргументации обвинения, он как бы выпустил воздух из доказательств виновности Лэрри Муди, проколов их, как мыльные пузыри. Допрос учительницы мисс Макинвейл повернул наши настроения. То, что она вдруг сказала, поразило и самого мистера Ли, насколько я поняла.