Фронт и прифронтовые территории выделялись отдельно, оккупированные противником города — тоже.
— Любопытно, любопытно, — пробормотал Корнилов.
Теперь, когда внутриполитическую ситуацию можно было увидеть вот так наглядно, становилось ясно, что положение генерала остаётся достаточно шатким. Новая власть крепко держалась только в столице и прифронтовых регионах, остальные губернии подчинялись генералу лишь формально.
С этим тоже нужно было что-то делать.
— Отличная работа, Иван Павлович, — сказал генерал. — Благодарю вас.
Романовский молча кивнул, тоже разглядывая карту. Он слыл не самым приятным в общении человеком, и даже в частной беседе с Верховным не мог обуздать свой характер.
Диктатор покосился на него, но ничего не сказал, продолжив рассматривать карту. Сибирь, занимающая большую часть карты, никаких проблем не испытывала, после того, как казаки Семёнова восстановили законную власть в Иркутске, ни у кого из сибиряков не возникало желания бунтовать.
В Поволжье, если не считать мусульманскую Казань, тоже всё выглядело более-менее нормально.
Больше всего красных флажков насчитывалось в Черноземье, и генерал осознал, что оно может в любой момент полыхнуть крестьянским восстанием, особенно, если продолжать в том же духе. Тамбовское восстание может вдруг случиться и в этой реальности.
На Украине положение частично улучшилось, но в норму ещё не вернулось, хотя Голицын усердно работал над этим вопросом. Австрийцы там тоже работали, засылая своих шпионов и диверсантов, и это сильно осложняло задачу.
В Закавказье тоже не всё было гладко, всё это пёстрое многообразие малых народов жаждало самоуправления, но Корнилов чётко понимал, если дать им хотя бы автономию, то все они тут же перегрызутся между собой, а потом, избитые и униженные, лягут под Турцию или Британию. Или под обоих одновременно.
Финляндия тоже стремилась выскользнуть из удушающих объятий России, местные толстосумы, ориентированные на Швецию, всеми силами пытались настроить простой народ на то, что им жизненно необходима независимость. Хотя, если сказать точнее, та же зависимость, только уже от шведов, как это было сто лет назад.
В Средней Азии всё было по-прежнему, местные князьки, пожалуй, меньше всех остальных прочувствовали изменения, пришедшие вместе с революцией. Там и спустя семьдесят лет советской власти местами оставался чистейший феодализм, что уж говорить про нынешнее время.
Но в целом ситуация была ещё очень далека от идеала. Империей такого масштаба очень трудно управлять, и ещё труднее, когда на местах не хватает добросовестных исполнителей. Бюрократия, в которой неизбежно увязало любое начинание, несомненно, зло. Но без неё всё было бы ещё хуже.
— Можете идти, Иван Павлович, — сказал генерал, не отрывая задумчивого взгляда от карты.
Романовский снова кивнул и молча направился к выходу. Генерал-квартирмейстер был одним из верных соратников Верховного, прошедшим с ним долгий путь, начиная от 8-й армии и заканчивая вершинами власти, но далеко не все генералы были так же лояльны. Хватало и тех, кто сочувствовал большевикам, тех, кто работал на немецкую или австрийскую разведки, тех, кто просто завидовал Верховному и строил козни из простого желания подгадить.
Лавр Корнилов снова остался один в кабинете. К одиночеству он уже давно привык, не спеша окружать себя лизоблюдами и подпевалами, которые неизбежно начинали крутиться вокруг правителя, слетаясь к нему, словно мухи на известное вещество. Да и сближаться с кем-либо означало давать врагам новые рычаги давления на диктатора, а это в его планы не входило.
На него и так уже пытались давить через семью, через приближённых. Ладно хоть у его соперников хватало ума не шантажировать генерала. Шантажа он бы не потерпел.
Он ещё раз взглянул на карту огромной страны, усеянную красными и синими флажками. Чем-то из этого наверняка придётся пожертвовать. Какой-нибудь Польшей, бесполезной на данном этапе и жаждущей независимости ещё больше, чем Украина. Только сперва придётся устранить Пилсудского, этого абсолютно упоротого националиста, иначе Россия получит у своих границ максимально враждебное государство. Как это и произошло в той истории, которой генералу Корнилову удалось избежать.
А в остальном… Придётся действовать через Кирова, который ударными темпами набирал силу, становясь почти самостоятельной фигурой. Если народно-республиканская партия наберёт большинство голосов на выборах, пусть даже с подтасовками и каруселями, всё станет гораздо проще. Когда народная поддержка станет по-настоящему массовой, генерал сумеет провернуть любое безумство и протащить любой закон, какой посчитает нужным. Не считаясь с мнением элит и любой другой оппозиции.