По приказу Куропаткина в бой вводится последний резерв русских войск — 16-й корпус. Вторая русская армия вынуждена отойти на север, преграждая японцам путь к Мукдену, стратегически важному узлу обороны в тылу русских войск. 22 февраля в жестоком бою под Юхуантуном русские войска останавливают наступление японской армии генерала Оку. В следующий день остановлено наступление армии генерала Ноги. Японское наступление по всему фронту захлебнулось. Однако 24 февраля генерал Куроки прорывает фронт под Киузаном и вводит в сражение японскую гвардию, которая прорвалась в тылы Третьей Маньчжурской армии. Вечером того же дня Куропаткин отдает приказ об общем отступлении.
Отход частей Сводно-стрелкового корпуса проходил в обстановке общей неразберихи и хаоса. Штабы Второй армии оказались парализованными, и вся тяжесть ответственности за судьбы русских солдат легла на офицеров батальонного и полкового звена. Одним из таких офицеров, принявшим на себя ответственность за спасение людей, стал подполковник Корнилов. 25 февраля, собрав 1-й и 3-й стрелковые полки своей бригады, он доводит их до предместий Мукдена. Там он организует вынос раненых и больных из горящего госпитального барака. Отряд Корнилова, собранный из остатков 1, 2-го и 3-го стрелковых полков, выдвигается в направлении деревни Унготунь. Достигая северной окраины Мукдена, русские войска попадают под сильный огонь японской артиллерии. Корнилов приказывает рассредоточиться. Избежав больших потерь, выставив дозоры, бригада продолжает движение вдоль железнодорожного полотна. Недалеко от железнодорожного переезда у деревни Вазые Корнилов получает приказ генерала Церпицкого явиться к нему с командирами полков. Корнилов с офицерами прибывают в означенное место, но Церпицкого уже там нет. В это время послышалась перестрелка с запада, северо-запада и северо-востока. Японцы начинали окружать бригаду, стремясь перерезать пути отхода вдоль железной дороги. Корнилов принимает решение вернуться к бригаде, которая, «перевалив через железную дорогу, уже втягивалась в селение, — доносил Корнилов. — Ружейный огонь противника все усиливался. Северо-восточнее Вазые на высоте дер. Унготуня неприятель поставил пулеметы и начал обстреливать переезд через железную дорогу. Видя, что противник начинает охватывать нас со всех сторон, а начавшееся вновь обстреливанием шимозами увеличивало панику среди нижних чинов, отбившихся от полков, я решил занять селение, чтобы прикрыть отход обозов и разрозненных команд на север, где огонь был еще сравнительно слаб и, видимо, противник еще не успел сомкнуться… Приказав обстрелять расположение противника сильным огнем, я при помощи офицеров 1-го стрелкового полка послал поставить в команды людей разных полков, сбившихся в толпу, и, назначив им начальников из офицеров, отбившихся от полков, стал направлять их на север вдоль железной дороги. К сожалению, многие из солдат оказались пьяными, попрятавшись в фанзы, они не желали уходить даже под угрозою стрелять по ним»{102}.
Отстреливаясь и постоянно атакуя, войска бригады под командованием Корнилова в полном боевом порядке, со знаменами и ранеными перешли на восточную сторону железной дороги и прибыли на станцию Усутхай. В штабе армии в это время считали, что 1-я стрелковая бригада окружена и уничтожена. В заключение своего донесения о бое у деревни Вазые Корнилов писал, что считает своим долгом засвидетельствовать, что «1, 2 и 3-й полки, несмотря на крайнее утомление, большие потери, понесенные в предшествующих боях, недостаток в офицерах… и, наконец, несмотря на панику, охватившую части разных полков, отходивших по этой же дороге, держались на занятой позиции с непоколебимою твердостью под убийственным огнем пулеметов, шимоз и пехоты противника, ясно осознавая необходимость держаться для спасения других»{103}.
За личную храбрость и правильные действия, проявленные в бою у Вазые, Лавр Георгиевич награждается орденом Святого Георгия 4-й степени. Орден Святого Георгия был заветной наградой каждого офицера. Этот орден (полное его название — Императорский военный орден святого великомученика и победоносца Георгия) был официально учрежден 26 ноября 1769 года. В статуте ордена говорилось, что «ни высокий род, ни прежние заслуги, ни полученные в сражениях раны не приемлются в уважении при удостоении к ордену св. Георгия за воинские подвиги; удостаивается же оного единственно тот, кто не только обязанность свою исполнял во всем по присяге, чести и долгу, но сверх сего ознаменовал себя на пользу и славу Российского оружия особенным отличием»{104}. Заслужить этот орден в боевой обстановке было чрезвычайно трудно. Так, за первые сто лет существования этой награды орден 4-й степени за храбрость, проявленную в бою, получили 2239 человек, 3-й степени — 512, 2-й — 100 и 1-й — только 20 человек{105}. Среди удостоенных высшей, 1-й степени были выдающиеся российские военачальники — П.А. Румянцев, А.Г. Орлов, А.В. Суворов, М.И. Кутузов, М.Б. Барклай-де-Толли. Кавалерами 2-й степени были Ф.Ф. Ушаков, П.И. Багратион, М.И. Платов, А.П. Ермолов, П.С. Нахимов, М.Д. Скобелев. Последним кавалером ордена Святого Георгия 2-й степени стал современник Л.Г. Корнилова, генерал от инфантерии Н.Н. Юденич, награжденный в 1916 году за Эрзерумскую операцию. В числе награжденных орденом 3-й степени в годы Первой мировой войны — генералы А.А. Брусилов, А.Е. Гутор, А.М. Каледин, А.И. Деникин, Л.Г. Корнилов… В декабре 1905 года Корнилов «за боевые отличия»{106} получает чин полковника.
После неудачного сражения под Мукденом русские армии вынуждены были отступить на север. В начале марта русские войска сосредоточились на Сыпингайских позициях, а Корнилов, назначенный начальником штаба авангарда, находился на передовой у деревни Шуаныыуза. В конце марта он участвует в боях корпуса на Цулюну. С апреля по декабрь находится Корнилов на Сыпингайской позиции, участвует в переформировании частей бригады в дивизию. В конце декабря Лавр Георгиевич сдает должность начальника штаба Первой стрелковой бригады и отправляется в Петербург, в распоряжение Главного управления Генерального штаба.
НА ВОЕННЫХ И ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ ПОСТАХ
1 мая 1906 года полковник Корнилов назначается делопроизводителем Управления генерал-квартирмейстера Генерального штаба. На этом посту он прослужил всего одиннадцать месяцев. За это время Корнилов совершает ряд поездок в Европу, Туркестан и на Кавказ. В апреле 1907 года его — одного из самых способных офицеров Генерального штаба, крупного специалиста-востоковеда — назначают военным агентом России в Китай. Четыре года проведет он на этом посту.
В начале XX века ведущие мировые державы — Британская империя, Франция, Германия, Япония и Североамериканские Соединенные Штаты сосредоточивали свои усилия по контролю за Китаем. Россия также имела там свои интересы. Через Маньчжурию, из Забайкалья на Дальний Восток, тянулась Китайско-Восточная железная дорога. Интерес России к Китаю диктовался насущными экономическими, политическими и военными интересами.
«Новый народ, жизнь великой Срединной империи захватили Корнилова, — писал В. Севский. — Китай подымается, он разогнет могучую спину и покажет кулак маленькой Европе. К нему надо присмотреться, его надо изучать»{107}. Полковник Корнилов снова возвращается к любимому делу — исследовательской и разведывательной работе. Он продолжает изучать и совершенствовать китайский язык; с разрешения китайских властей путешествует по пограничным с Россией областям; беспрепятственно посещает провинциальные города; знакомится с крепостными сооружениями и коммуникациями; изучает историю страны, традиции и обычаи китайского народа. Верхом он объехал собственно Китай, Монголию, Тарбогатай, Илийский край, Синьцзян и уже знакомую Кашгарию. Все свои наблюдения Корнилов записывает, чтобы потом написать большую книгу о жизни современного ему Китая. Собираемые разведывательные данные он регулярно отправляет в Генеральный штаб и Министерство иностранных дел. Так, только в 1909 году генерал-квартирмейстер получил серьезные отчеты Корнилова «О полиции Китая», «Описание маневров китайских войск в Маньчжурии», «Телеграф Китая», «Охрана императорского города и проект формирования императорской гвардии».