Снейп повернулся в сторону вцепившегося в стул Лонгботтома, пригвоздив того к мебели одним лишь взглядом.
– А некоторые явно надеются хоть как-то научиться избегать тупых ошибок и провалов…
Со стороны старшекурсников раздались смешки.
– Что само по себе уже свидетельствует о наличии зачатков здравого смысла, – отрезал зельевар. – Весьма редко встречающегося в стенах Хогвартса в последнее время.
Он внимательно оглядел класс. Пять десятков студентов смотрели на декана – с почтением, уважением, равнодушием или же скрываемой чуть недоумённой насмешкой.
– Школа не сделает вас зельеваром. Даже идеальные результаты СОВ и ТРИТОН в лучшем случае позволят стать подмастерьем в лавке, торгующей дешёвыми зельями для никчёмных волшебников, не способных самостоятельно повторить рецепт по книге. А знаете, почему? Потому что никому не нужны конкуренты. Запомните – чем хуже вы учитесь, тем дороже ценятся мои навыки!
Впервые за день в глазах Снейпа промелькнуло что-то живое. Губы профессора презрительно скривились.
– Вы думаете, что можете чего-то достичь? Что ваши оценки хоть кому-нибудь интересны? Что то время, которые вы потратите на то, чтобы научиться создавать идеальные зелья – принесёт вам популярность? Да всем плевать на ваши мечты!
Зельевар поморщился, несколько раз сжав правую руку в кулак.
– На занятиях моего клуба я не буду давать баллы за правильные ответы. И даже не буду их снимать – если ваш неуклюжий сосед ошпарит вас своим варевом, опрокинув котёл, разбирайтесь с ним сами. Это понятно, мистер Лонгботтом?
Невилл, казалось, перестал даже дышать. Так и не дождавшись ответа, Снейп отвернулся и пошёл в другую сторону.
– Сегодня мы начнём с самых основ мастерства. И не стоит улыбаться, мистер Уоррингтон. Вы умеете читать учебник, но я не планирую разбирать рецепты. Это вы можете сделать и сами…
Обеими руками профессор упёрся в кафедру.
– Мы займёмся тем, чего вы не знаете, если только ваши близкие родственники не зарабатывают зельеварением на жизнь. Мисс Хейвуд…
Растрёпанная блондинка с четвёртого курса, из под длинной чёлки которой виднелся только один голубой глаз, подошла к декану. В руках у неё был большой потёртый саквояж с эмблемой Святого Мунго.
– Поделитесь со всеми своим ценным мнением о комплекте колдомедика, который должно иметь в лаборатории зельевара. А потом…
Снейп снова поморщился.
– А потом вы будете стараться быстро и при том правильно определять, что и как следует использовать, когда ваш сосед или же вы сами прожгли тигель, разбили флакон или опрокинули на себя котёл…
Беатрис Хейвуд с энтузиазмом рассказывала о необходимых снадобьях почти час, приводя множество примеров из практики лондонской больницы Святого Мунго. Немного запыхавшись – каждую историю она сопровождала активной жестикуляцией – девушка протянула саквояж декану. С отсутствующим видом Снейп вытащил из него все флакончики, бутылочки и коробочки, после чего начал подзывать к кафедре учеников, группами по три-четыре человека. Показывая на те или иные медикаменты, зельевар спрашивал об их назначении, применении, совместимости с различными заклинаниями и противопоказаниях – как стало сразу же очевидно, желая услышать намного больше, чем рассказала Беатрис.
Первокурсников Снейп вызвал последними всех сразу, не деля на группы. Первый вопрос, как и следовало ожидать, достался Лонгботтому.
– Что это такое? – из непрозрачного флакончика Снейп высыпал в руку несколько чёрных мелких блестящих шариков-капель.
– Семена ясенеца, огненного бадьяна.
– Он же Диктамнус Альбус, – поморщившись, уточнил зельевар. – Его эффект?
– Ну… э… При употреблении внутрь, если пациентка…
– Лонгботтом! – прошипел зельевар. – Мы. Здесь. Обсуждаем. Первую. Помощь. В! Лаборатории!!! Вы всерьёз думаете, что ясенец в ящике экстренной помощи зельевара нужен для прерывания беременности?!
Близкий к обмороку гриффиндорец испуганно хлопал глазами.
– Наружное применение. Как. Для чего. – отрывисто прошипел Снейп подобно легендарному василиску.
В конце-концов, Невилл выдавил из себя что-то вроде ответа – к сожалению, и близко не походившие на правду. Непонятно почему успокоившийся зельевар лишь шевелил губами. Морщась, будто ответы Лонгботтома причиняли физическую боль.
– Неверно, – резюмировал он, когда язык гриффиндорца окончательно запутался и мальчик испуганно замолчал. – С вашими способностями к самоуничтожению на моих занятиях… следует стараться дожить до того момента, когда другие ученики затащат вас в больничное крыло. Перкс?