– Но псевдодрейк и Опаловоглазый не ядовиты! – довольно резюмировал Драко. – Лесник завёл Норвежского горбатого дракона! Наверняка с позволения директора! А это, между прочим, запрещено. Х-ха! Я уже почти составил письмо! Как только отец узнает…
– Дамблдор тут же спрячет незаконного дракона, – резюмировала Элли. – Или же сообщит, что недавно вылупившегося детёныша лесник только что нашёл на опушке. Ты представляешь, сколько он стоит? А сколько будет стоить, когда вырастет?
Драко помрачнел. Кребб и Гойл переглянулись.
– А если их допросят? Ну, что они заранее знали…
– А они откажутся. Нужны доказательства, а у нас сейчас только читающий книги полувеликан и укушенный ученик. Тем более, что след укуса и яд могут быть не связаны. Например, Уизли цапнул как раз псевдодрейк, а потом он голой рукой влез в удобрения в теплице у профессора Спраут. Маловероятно, но всё же…
– Представляешь, как будет выглядеть твой отец в Визенгамоте, если окажется именно так?
– А что если допросят – меня?
– Что ты видел, как Хагрид берёт книги? – захихикала Панси.
Малфой смерил её уничижающим взглядом. Получилось так себе.
– Я прослежу, где и как Хагрид кормит и выхаживает дракона! Дождусь, пока туда придёт Уизли или ещё кто-нибудь – половина Гриффиндора наверняка замешана! И вот тогда, когда они откажутся, я соглашусь на допрос под Веритасерумом по этому поводу!
– Ты рехнулся, Малфой! – вынесла свой вердикт Паркинсон. – И даже если и так, Дамблдор скажет, что тебе привиделось. Иллюзия…
– А я соглашусь на Омут Памяти!
– О-о-о… – протянула Элли. – В него не получится отдать только одно воспоминание. Уверен, что судьям Визенгамота стоит заглянуть в твою память? Там точно не будет ничего такого, о чём не стоит знать никому за пределами Малфой-мэнора?
Драко сидел мрачнее тучи.
– Колдокамера, – вдруг предложила Преддек.
– Чего?
– Снять дракона на колдокамеру. Есть проявочные зелья, после которых видно, что на карточке иллюзия, а что – нет. Снимешь на две камеры, а негативы отошлём родителям. Чтобы был резервный вариант, если вдруг кто-то в аврорате по просьбе Дамблдора якобы случайно испортит негатив.
– И если на карточке окажется не иллюзия – отцу будет, о чём говорить с директором! Ха!
– А вы их размеры видели? – хохочущая Панси вернула Драко на землю. – Я про камеры.
– Есть карманные модели, – возразила Элли. – Мне про них рассказывала Рейчел. У неё можно попросить одну.
– Я поинтересуюсь у отца… и у остальных парней.
Обе необходимые колдокамеры нашли девочки – как оказалось, одну с собой привезла Куинни. Маггловскую, естественно – но, насколько было известно слизеринкам, в Хогвартсе работали любые механические приборы, вне зависимости от того, кем они были сделаны. В школе пропадало только электричество.
Сова с камерой от Рейчел должна была прибыть в среду. Но уже во вторник утром, изнывающий от нетерпения Малфой предложил ещё один способ прищучить Хагрида, Гриффиндор и самого Дамблдора. Экстренное обеденное собрание заговорщиков приняло идею на ура и к разработке спешно намеченного плана тут же привлекли Трейси Дэвис и Теодора Нотта.
– Милли, как дела?
Миллисента, сидевшая в спальне девочек в одиночестве, с подозрением оглядела заглянувшую Элли. Буллстроуд до сих пор не примкнула ни к Преддек, ни к группе Малфоя, с которым, помимо Крэбба и Гойла, в основном предпочитали общаться Пайк и Дэвис. Как и Забини, и Гринграсс, она предпочитала держаться в стороне от неизбежных неприятностей, с которыми регулярно сталкивались другие первокурсники.
А поскольку совместная непонятная суета Драко и Элли не укрылась от её глаз, ничего хорошего от внезапного проявления дружелюбности Миллисента не ожидала.
– Вы что-то хотели, мисс Преддек?
– Если не считать очевидного выражения участия к другой ученице Слизерина и владелице чудесной Эмбер?
– Именно.
Буллстроуд любила свою кошку и кучу времени тратила на правильный уход – расчёсывала шерсть, играла в палочку и в мячик, кормила специальными добавками. Милли радовалась, когда другие ученики восхищались её фамильяром, блестящей шёлковой шёрсткой и шикарными усами.
Но Элли Преддек называла «милой» даже Миссис Норрис.
– Мы хотим попросить у тебя Эмбер, – улыбнулась корнуоллка.