29
Величайшие умы стоят как бы выше человечества. Как будто они не имеют ничего общего с его стремлениями, жалобами, надеждами и действиями. Гёте, например, жил во время первой Французской революции, наполеоновских войн, Июльской революции, но (за весьма малыми исключениями) в его произведениях, даже в "Фаусте" - этой альфе и омеге человеческого чувствования и мышления - мы не находим никакого упоминания обо всех этих потрясших мир событиях. Также Шекспир, который жил во времена религиозных войн, был современником Филиппа II, Елизаветы, Генриха III и Генриха IV не упоминает ни единым словом о бедах и притеснениях своего времени ни в комедиях своих, ни в трагедиях. Не заслуживают ли они по этому поводу укора?
30
Народ стремится к просвещению, и деспот дает ему его. Только, говоря фигурально, вместо электрического или газового освещения народ получает сальные свечи. Чему же удивляться, если народ остается недовольным и возмущается?
31
Современные композиторы дирижируют произведениями Бетховена, Моцарта и других не согласно указаниям композитора, а так, как это (по их мнению) должно было бы быть указано, и именно за это их считают гениальными дирижерами. Странный повсеместный взгляд на искусство! Зачем юриспруденция не распространена и на вопросы об искусстве? Я за вышеназванные воззрения преследовал бы в уголовном порядке.
32
Изменят ли когда-либо женское одеяние в современном балете? Можно ли найти что-либо более неэстетичное и неграциозное? Если сравнить с ним одеяния древнегреческих танцовщиц, в которой каждое движение прекрасно, то приходится поражаться современному чувству красоты. Я сомневаюсь, чтобы современное хореографическое искусство требовало такого костюма, ибо при легких материях возможно каждое телодвижение, даже в платье, доходящем до ступни. Но зато совершенно другое впечатление производило бы такое одеяние на зрителя!
33
В прежние времена, если замечательные люди оказывались разносторонними, народ одаривал их еще большим восхищением и почетом. Теперь же кажется, будто публика не имеет времени восхищаться различными достоинствами того же самого человека: она требует от него специализации и придерживается только ее; многосторонность скорее повредила бы ему в глазах публики.
34
Когда музыкальные мысли отсутствуют, весьма кстати появляется лейтмотив.
35
Человек чувствует в себе призвание к чему-нибудь, например, к искусству. Он преисполнен этого чувства, все его стремления направлены к тому, чтобы совершить в этой области что-нибудь великое, прекрасное, хорошее. Но в конце концов оказывается, что лучше было бы, если бы он занялся чем-нибудь другим, так как он не был избранником Божиим. Как может Бог так бессердечно водить человеческое дитя целую жизнь по ложному пути, не давая ему какого-либо знака, чтобы его от этого удержать? А что наиболее трагично при этом - это то, что и такой художник всегда еще найдет людей, которые скажут ему по поводу его творений: "Нам это понравилось".
36
Не сдав соответствующих экзаменов, врач не имеет права практиковать, педагог - права обучать, юрист - права ходатайства по делам и т. д. Отчего не подвергают такому же экзамену и художественного критика, музыкального рецензента? Неправой критикой он может причинить столько же зла, сколько перечисленные специалисты своей фальшивой практикой. Ибо при его критике на первый план выступает его субъективность и он, обыкновенно, принимает во внимание не объект, а субъект, причем большей частью на его суждения сильно влияют и его личные отношения к артисту (или артистке) или композитору. А публика ничуть не подозревает всех этих манипуляций.
37
Чтение биографий и изучение истории (за исключением исторических фактов) покажется лишним и бесполезным, если принять во внимание, сколько заключается преувеличенного, замолченного, прибавленного, искаженного в устных передачах происшествия, хотя бы вчерашнего. И сколько пишется об известных личностях субъективного, злостного, слишком снисходительного, осуждающего, восхваляющего, пристрастного, неверного и изобретенного в газетных отчетах (которые впоследствии являются обыкновенными источниками биографий или истории).
38
Человек стремится к солнечному свету, но, как только солнце появится, он должен закрывать глаза от его лучей. Точно так же и с другими стремлениями. Человек стремится приблизиться к предмету своей страсти предмет этот появляется и он не находит слов, чтобы выразить ему свои чувства. Человек страстно ищет случая испросить себе от монарха какую-нибудь милость - монарх появляется, человек конфузится и не в состоянии высказать ему и половины того, что намеревался сказать.
39
Когда я слышу, что о музыкальном произведении или исполнении говорят: "Да, оно хорошо, но оставляет нас холодными, не трогает души", то я спрашиваю: "Вашей души или другой чьей-нибудь?" При этом мне всегда вспоминается один американец, который, прослушав концерт, в котором я играл Баха, Бетховена, Шуберта, Шумана, Шопена и др., подошел ко мне и сказал: "О yes, my boy, you play very well, but why do not you play something for the soul?!!"*
40
Клевета - столь же опасное оружие, как и огнестрельное или холодное. И она, если не смертельна морально, то оставляет шрам, который не изглаживается даже юридическими доказательствами невиновности и который остается навсегда. Поэтому наказание за клевету должно было бы быть то же, что и за смертоубийство.
41
Посмертные произведения знаменитых композиторов весьма редко являются новыми листьями к их лавровому венку, и обнародование их полезно лишь при издании общего собрания их произведений или для архива, но отнюдь не из ложного благоговения к покойному (как это часто случается) или из коммерческого расчета издателей, как "новость" для публики.
42
Имеет ли театральный директор - будь это директор придворного, народного, городского или частного театра - юридическое право компрометировать автора в глазах публики посредством своевольного изъятия пьесы из репертуара? Он может ответить, что пьеса не интересует публику. Но если он не может доказать, что у него ежедневно театр полон, то его ответ не выдерживает критики. Публика не спрашивает: делает ли данная пьеса полный сбор. Она читает афишу, смотрит, что и кем представляется и запоминает это. Если же пьеса исчезает из репертуара, то публика предполагает, что пьеса была дурна. В таком случае как же директор мог принять к постановке скверную вещь? Если же сам он не способен судить, то у него есть режиссеры и капельмейстеры, которые в состоянии дать ему должное разъ-яснение относительно произведения, и публика может предполагать, что если пьеса была принята к постановке, то ее предварительно всесторонне строго рассмотрели. Отговорка, что не хватает персонала, тоже не выдерживает критики, ибо если классические произведения теперь произвольно уродуются, то современный автор в крайности тоже это допустит, так как он знает, что идеальные представления недостижимы. Я полагаю, что директор нравственно обязан раз принятую пьесу удержать в репертуаре наперекор всему, хотя бы уже на том основании, чтобы не дать себя заподозрить в том, что он сделал ошибку, признав хорошим что-либо дурное.
43
Хотя я противник резкого реализма в искусстве, но бывают случаи, когда мне неприятен и идеализм. Например, на одном из мостов в Петербурге поставлены четыре скачущие бронзовые лошади, которые, в порыве скачки, укрощаются четырьмя (тоже бронзовыми) молодыми людьми. Эти четыре человека - обнаженные фигуры. Я бы нашел эти группы правильными и красивыми в южном климате. Но в таком, где только четыре месяца в году бывает тепло, а зимою стужа часто превышает 30 градусов мороза, я нахожу это и неправильным, и некрасивым. Группы эти мне понравились бы гораздо более, если бы они были одеты в национальные костюмы. Точно так же смотрю я и на памятник Петру Великому: верхом с непокрытой головой, в римской тоге... Я нахожу его слишком идеализированным. По моему мнению, если бы он был одет в военный наряд своего времени, это было бы более реалистично, но зато и вернее. Мне вообще не нравятся конные статуи на каменном постаменте, с лошадьми, которые подымаются на дыбы или скачут. Я испытываю ощущение, будто лошадь прыгнет, а седок сломает себе шею.