03.12.16
Роман с городом
У Керри Брэдшоу был роман с городом. Она любила Нью Йорк. И он отвечал ей взаимностью. У неё не всегда ладилось с мужчинами, но с тем прекрасным, шумным и сложным городом, в котором она жила, у неё всё было хорошо. Она не боялась возвращаться поздно домой одна по пустынным и опасным улицам мегаполиса, потому что любила его и доверяла.
Всё это я могу сказать и о себе. И о городе, в котором живу. Я здесь родилась. На заводской окраине. Маленький район в несколько трёхэтажек с клубом, детсадом, школой и булочной. Небольшой мирок, в котором жили рабочие кирпичного завода. В детстве он казался мне огромным.
Но судьба распорядилась так, чтобы я надолго покинула город.
А через три десятка лет вернулась. Видит Бог, я скучала!
Тосковала по его осенним скверам, уютным улочкам, голубым елям, что в избытке растут в центре и возле административных зданий. Эти ели – наследницы советской эпохи. В них есть что – то но, в то же время, и скорбное. Особенно у тех, которые растут на Венце. Их вечный, печальный поклон. Суровые вдовы. Они склонили свои верхушки – головы над могилами давно погибших солдат.
А как уютно и прохладно под ними! В их колючих ветвях живёт шумное воробьиное братство. Огромные шишки устилают землю, по которой ходили люди, изменившие историю моей страны. А на одной такой ели, чудом сохранившейся рядом с моим домом, жила белка! Настоящая белка! Я целую зиму наблюдала за ней из окна. Может, ничего удивительного, ведь рядом лес. А ещё она могла прийти из парка Победы, где на таких же елях живут её соседки. Но меня удивляет всё в моём городе.
Удивительно например, что из грохочущего центра, переполненного людьми и машинами, можно в минуту оказаться в зарослях сирени и черёмухи. Окунуться в мир цветущих яблонь и пение соловьёв, просто спустившись в парк на набережной.
А за парком заброшенные садовые участки. Какое умиротворение дарят эти необитаемые сады! Хорошо бродить по узким тропкам между развалившимися дачными домиками, мимо одичавшей сливы, продираться сквозь стену разросшейся вишни и малины. Люди больше не хотят здесь возделывать землю. Они оставили её птицам.
Божественная разноголосица заставляет замереть и, не дыша, слушать музыку их птичьей жизни. И вся эта красота рядом.
Я часто, после работы, прихожу сюда. Сижу на лавочке, пью кофе и любуюсь Волгой. И в этом блаженстве созерцания и свободе есть заслуга моего города. Это он даёт мне всё для счастливой жизни.
Да, мой любимый, я счастлива с тобой! Ты заботливо дал мне работу и кров. Ты развлекаешь меня, когда мне грустно. Ты присылаешь ко мне друзей, когда мне одиноко. Они стучат в мою дверь, приносят дары, смех, радость, заботу и бескорыстную дружбу.
Когда-то, давно, я покинула семью и приехала к тебе, мой город. И ты принял меня. Мне было тяжело и страшно. И часто я не верила в себя. Работала, как вол,завоёвывая место под солнцем. Искала, ждала любви и сочувствия. В печали бродила по улицам и плакала от отчаянья. Но ни разу ты меня не предал. Ты жалел и утешал. Приютил и научил доверять жизни.
А какие красивые дома в моём городе! Если внимательно приглядеться, то можно увидеть прекрасную лепнину на фасаде, или изящную головку купидона прямо под крышей, или лозу, вырезанную из камня и украшающую балкон. А сколько храмов и церквей, соборов и часовен! Там неугасимой свечой горит живая вера.
Пусть посмеётся надо мной житель мегаполиса, но мне нравится, что мой город можно пройти пешком от одного конца до другого за пару часов. И я так делала не раз. Иногда, потому что не было денег на проезд, иногда просто так. Обожаю шагать по его улицам, мимоходом заглядывая в окна, заходя во дворы, рассматривая пешеходов и деревья. Иногда я выстраиваю новый маршрут и иду по нему, непременно находя что-то новое. Вот недавно открыла для себя удивительного и милого бетонного жирафа в одном из дворов. А ведь бывала там несколько раз и не замечала! А он, очевидно, стоит там с советского периода. И остался он один от бывшей детской площадки. Одинокий жираф с пятнами из глянцевой мозаики.
Город растёт и отстраивается. Но, часто, новостройки разочаровывают. Они безликие, огромные, выстроенные только для того, чтобы вместить побольше людей. Мне по душе старые дома. Те, что с историей. Те, в которых старые, скрипучие лестницы. Эти дома сделаны из красного кирпича, такого крепкого, что не берёт его ни время, ни тлен. Но такого податливого и мягкого, что строители обтёсывали его топором, придавая нужную форму. Современный красный кирпич ему и в подмётки не годится! Я однажды проковыряла обыкновенным гвоздём внушительную дыру в кирпиче, что был в кладке нового дома. Остальные просто рассыпались. А этому дому нет и пяти лет!