И еще говорят, что инженер хоть и вынужден был повиноваться, но остался в большой обиде на тхакура. В самом деле, разве это не глупо — беспокоить самого министра из-за какого-то жалкого клочка земли. Уж конечно, за ту же тысячу рупий и отличную буйволицу все можно было решить на месте. Стоило ли ездить из-за этого в Лакнау?
У Гулаби были свои планы, которыми она хотела поделиться с мужем. Она узнала, что недалеко от их участка скоро будет разбит лагерь строителей. Значит, надо вырастить побольше овощей да подороже продавать их приезжим. Может быть, даже лавку удастся открыть. Не нужно будет ходить на базар да разносить овощи по деревне. Так быстрее скопишь немного денег. И когда подрастет сын, ему уже не придется жить в бедности. Может быть, большим человеком станет!
Однако сегодня при первом же взгляде на хмурое лицо мужа ее восторги угасли. Что с ним? О чем это он спорит с этими незнакомыми людьми? Стоя на пороге, с тревогой прислушивалась Гулаби к доносившимся до нее возбужденным голосам, но не могла разобрать ни слова. Наконец все медленно двинулись вдоль межи в сторону деревни. Бхола даже не обернулся; он шел рядом с человеком в городском белом костюме, на ходу продолжая что-то горячо ему доказывать.
Проводив взглядом удаляющегося мужа и концом сари утерев слезы, Гулаби вернулась в хижину. Она не заметила, как возвратился из школы Бхуллу и как, набив карманы жареными зернами, он умчался играть с соседскими ребятишками.
Рано утром, заслышав поблизости какой-то странный шум, Гулаби поспешно вскочила с чарпаи. Сердце ее готово было выскочить из груди. Муж все еще не вернулся. Поздно ночью, усталая и встревоженная, она уснула, так и не дождавшись его прихода. Шум нарастал, и Гулаби выбежала из хижины. Увидев на своем поле толпу людей, она, широко раскрыв глаза, застыла на пороге.
Ее поле, еще вчера ярко зеленевшее сочными всходами, сегодня чернело, засыпанное свежевзрытой землей. Лишь кое-где виднелись смятые и поломанные стебли. Широкий черный зев канала уже проглотил половину участка и, словно огромный прожорливый змей, подбирался прямо к хижине.
Сотни лопат мелькали в поле, выбрасывая черную землю, сотни потных человеческих рук, мерно подымались и опускались, поблескивая на солнце… Что же это? Что делать? Кого звать на помощь? С диким воплем, точно безумная, Гулаби бросилась через поле. Крича и размахивая руками, она бежала к толпе, плотным кольцом обступившей палатку на краю участка. То тут, то там виднелись красные тюрбаны полицейских.
— Отец Бхуллу! Что же это делается?.. — крикнула она и, растолкав толпу любопытных, бросилась к мужу. И увидела его лицо — измученное, осунувшееся, искаженное страданием лицо покорившегося судьбе человека.
Только теперь поняла Гулаби всю глубину постигшего их несчастья и с громким рыданием припала к плечу мужа…
Еще накануне Бхола понял, что уже ничто не сможет спасти его участок. Он так и не нашел в себе силы вернуться домой. Задыхаясь от отчаяния, бродил он по темным безлюдным улицам деревни. Что делать? Куда кинуться? Как птица при виде врага покидает насиженное гнездо, так и он готов был сегодня же ночью навсегда уйти с семьею из этих мест. Но при одном воспоминании о той ужасной ночи, которую ему пришлось пережить пять лет назад, у него опускались руки. Нет, теперь уже не хватит на это сил…
Кто же этот страшный, неумолимый враг? Кто разрушает его счастье? — снова и снова спрашивал он себя. Ну конечно, тхакур Тивари! Вот кто его враг! Он заставит его вернуть землю или задушит собственными руками… Тяжело дыша, Бхола побежал к дому тхакура. Привратник спал. С веранды слышался мощный храп толстого Тивари… Да, тхакур может спать спокойно — он сберег свое поле… Каждый заботится только о своем добре. А где же справедливость? Где законы? Они в руках у чиновников, в руках у того важного сахиба, который здесь всем распоряжается. Значит, он и только он один виноват во всем!
Шатаясь от усталости, Бхола добежал до палатки инженера. Остановился, прислушиваясь. У входа, всхрапывая и бормоча что-то во сне, спали рассыльные.
С крепко сжатыми кулаками шагнул Бхола в полумрак палатки. Он сам еще не знал, что сейчас сделает, знал только одно: он ни перед чем не остановится, лишь бы добиться своего!
У самого входа спала на чарпаи жена инженера. В тусклом свете фонаря ее красивое молодое лицо слегка светилось в полумраке. На губах играла счастливая улыбка: видно, ей снился приятный сон. Отчетливо выделялась красная точка на лбу — совсем такая же, как у Гулаби… С щемящей тоской подумал Бхола о своей жене… Гулаби, Гулаби! Сколько горя приходится ей терпеть! Где она сейчас? Может быть, бродит одна по темной деревне, ищет мужа… Злобно стиснув зубы, Бхола исподлобья глядел на безмятежно спящую женщину. Но вот его угрюмые морщины стали разглаживаться. В чем виновата она, эта женщина? Да и ее муж разве нарочно решил его разорить? Ведь он только исполняет чужие приказы, он тоже ни в чем не виноват…