— Мам, кажется, я слышу Элен с детьми за дверью, так что давай закругляться. Увидимся завтра за обедом.
— Но я ещё не рассказала об одной удивительной статье в разделе бизнеса.
— Я тебя слушаю, — рассеянно ответил Джейк, медленно надрывая конверт.
— Там говорится о новой афере, которую проворачивают на Манхэттене. Не знаю, что ещё они придумают.
Конверт уже был наполовину открыт.
— Похоже, какая-то банда нашла способ подключиться к твоей линии, пока ты набираешь другой номер…
Ещё сантиметр, и Джейк сумеет вытряхнуть содержимое конверта на стол.
— И когда ты звонишь, тебе кажется, что ты вклинился в чужой разговор.
Джейк вытащил палец из конверта и стал слушать более внимательно.
— Потом они обставляют всё так, что ты веришь, будто слышишь настоящий разговор.
Покрываясь потом, Джейк уставился на почти открытый конверт.
— Они заставляют тебя поверить, что если ты поедешь на другой конец города и отдашь сто долларов, то взамен получишь конверт со ста тысячами.
Джейку стало тошно, когда он подумал, с какой готовностью он расстался со своей сотней и так легко угодил в ловушку.
— Они используют табачные и газетные киоски в этой афере, — продолжала мать.
— И что же в конверте?
— А вот здесь они поступают действительно умно, — сказала мать. — Они вкладывают небольшую брошюру с рекомендациями, как заработать сто тысяч. И в этом нет ничего противозаконного, потому что на обложке стоит цена: сто долларов. Ты должен их заплатить.
«Уже, мама», — хотел сказать Джейк, но просто швырнул трубку и уставился на конверт.
В эту минуту раздался звонок в дверь. Наверное, Элен с детьми вернулись из кино, и она, как всегда, забыла ключ.
В дверь позвонили ещё раз.
— Иду, иду! — крикнул Джейк. Он схватил конверт, решив уничтожить все следы своей глупости. Когда в дверь позвонили в третий раз, он побежал на кухню, открыл мусоросжигатель и бросил в него конверт.
Звонок не умолкал. Теперь звонивший, похоже, просто держал палец на кнопке звонка.
Джейк подбежал к двери. Распахнув её, он увидел на пороге троих здоровенных мужиков. Один, в чёрной футболке, бросился к Джейку и приставил нож к горлу, а двое других схватили его за руки. Дверь захлопнулась.
— Где он? — заорал мужик, прижимая нож к горлу Джейка.
— Где что? — прохрипел Джейк. — Не понимаю, о чём вы.
— Не води нас за нос, — рассвирепел второй. — Верни наши сто тысяч.
— Но в конверте не было денег, там была только книга. Я выбросил её в мусоросжигатель. Послушайте сами.
Мужик в чёрной футболке вскинул голову, двое других притихли. Из кухни доносился хруст.
— Хорошо, значит, ты отправишься следом, — заявил он, кивнул сообщникам, и те, подхватив Джейка, как мешок с картошкой, потащили его на кухню.
Голова Джейка уже почти скрылась в мусоросжигателе, как вдруг одновременно раздались звонок телефона и звонок в дверь…
Ложь во спасение
Началось всё довольно невинно, когда Генри Паскоу, первому секретарю представительства верховного комиссара[17] в Аранге, позвонил Билл Паттерсон, управляющий банка «Барклиз». Дело было в пятницу вечером, и Генри надеялся, что Билл хочет предложить партию в гольф в субботу утром, или, может, передать приглашение его жены Сью на воскресный обед. Но как только он услышал голос на другом конце провода, сразу понял, что звонок официальный.
— В понедельник, когда будешь проверять счета представительства, увидишь, что вам выделили более крупную сумму, чем обычно.
— Есть какая-то особая причина? — спросил Генри своим самым официальным тоном.
— На самом деле, всё просто, старик, — ответил управляющий банка. — Валютный курс неожиданно изменился в вашу пользу. Так всегда бывает, когда появляются слухи о перевороте, — добавил он небрежно. — Не стесняйся, звони мне в понедельник, если возникнут какие-то вопросы.
Генри хотел было спросить Билла, не хочет ли он сыграть завтра в гольф, но передумал.
Генри впервые столкнулся со слухами о перевороте, и неудачные дни наступили не только для валютного курса. Вечером в пятницу на экране телевизора появился глава государства генерал Оланги в парадной форме и предупредил всех добропорядочных граждан Аранги, что небольшая группа диссидентов учинила беспорядки в армии, поэтому возникла необходимость ввести на острове комендантский час, который, выразил надежду он, продлится всего несколько дней.