Он негромко рассмеялся.
— Голодна?
Каждый мускул в моём теле напрягся, когда мой взгляд вернулся к нему.
— О. Ты не голодна? — Он приподнял брови, снимая пластиковую обёртку. — Сейчас. — Он протянул мне тарелку, когда я сосредоточилась на мясе. Кусок говядины был в собственном соку и выглядел так хорошо, что у меня заболел живот. — Возьми.
Повинуясь рефлексу, я протянула руку и коснулась рассечённой нижней губы.
Арик улыбнулся, как будто я была ребёнком, показывающим ему табель успеваемости с оценками «А».
— Да ладно, это же просто еда. Тебе это не навредит.
Это была ложь.
Моя рука задрожала, и я быстро спрятала её в складках испачканного платья. Женщина-Фейри оставалась спокойной, всё ещё стоя у двери.
— Будь хорошей девочкой, — пробормотал Арик.
Гнев вспыхнул во мне, когда мой взгляд метнулся к нему. Я собираюсь убить тебя. Дрожь сотрясла меня, когда я заставила себя сделать вдох. Я собираюсь оторвать твою грёбаную голову. Я медленно подняла руку и потянулась к тарелке…
Он внезапно наклонился вперёд, и я не смогла остановить свою реакцию. Вздрогнув, я прижалась спиной к камню, ожидая удара.
Вот почему еда вызывала страх. Почему голод действительно стал болезненным и страшным? Это была ещё одна форма пытки, как физической, так и душевной. Я была похожа на собаку Павлова, но вместо того, чтобы пускать слюни при звуке колокольчика, я видела еду и испытывала ужас.
Классическая грёбаная подготовка в лучшем виде.
— Возьми еду, — приказал он, когда я не двинулась с места. — Возьми еду или я заберу её у тебя.
Холодная капля стекала по моей спине, когда я обнаружила, что застряла между камнем и ещё более большим камнем. Дотянуться до еды и, скорее всего, получить удар, пинок, пощёчину или попасться ему? Не дотянусь до еды, и он начнёт кормиться.
Я выбрала первое и снова подняла руку.
Его другая рука метнулась вперёд, поймав мою. Моё сердце резко остановилось, когда он начал сжимать её до тех пор, пока кости моей руки не начали гореть. Я с трудом сдержала крик боли.
— Ты так и не научилась, глупая корова? — Его улыбка превратилась в рычание, что сделало его похожим скорее на бешеного зверя, чем на человека. — Что ты должна была сказать?
То, что он хотел, отдавало горьким пеплом на кончике моего языка.
— Скажи это.
Я знала, что будет дальше.
Его губы раскрылись.
— Скажи это.
Я ничего не сказала, потому что всё, что у меня осталось, это моя воля, и я хотела сохранить её, даже зная, что он заберёт и её тоже.
— Скажи это! — взревел он.
Я с трудом сглотнула.
— Заставь меня.
Отпустив мою ушибленную руку, он схватил меня за подбородок, впиваясь пальцами в кожу. Он рывком поставил меня на колени. Его глаза встретились с моими, и он не отвёл взгляда, не моргнул, его зрачки, казалось, сузились до крошечных точек.
Без четырёхлистного клевера я была, как и любой другой смертный, полностью восприимчива к чарам Фейри, и Арику ничего не стоило захватить контроль над моим разумом.
И в каком-то болезненном смысле, это было своего рода облегчение, когда я почувствовала ледяное прикосновение к моему сознанию. Потому что тогда я ничего не чувствовала. Никакого страха. Никакой ненависти. Никакой боли.
Ничего.
— Скажи это, — прошептал он, но его голос эхом отозвался во мне. — Скажи «пожалуйста».
— Пожалуйста, — повторила я.
Арик снова улыбнулся.
— Хорошая девочка. — Отпустив мой подбородок, он поставил передо мной тарелку с едой. — Ешь.
Я ела, отламывая остывшее мясо израненными пальцами.
— Когда ты закончишь, тебя искупают, — объяснил Арик. — От тебя несёт потом и человечностью.
Перестав есть, я посмотрела на женщину-Фейри, которая молча стояла у двери. Так вот почему она здесь? Я ощутила лёгкое беспокойство, как будто мысль о том, чтобы искупаться, должна была волновать меня, но это ощущение улетучилось, и я снова принялась за еду.
Как только тарелка опустела, женщина поспешила ко мне и поставила сумку рядом. Она вернулась к двери, исчезнув на мгновение только для того, чтобы вернуться с небольшой армией Фейри. Они несли медную ванну, опустив её в пространство между каменными плитами. Вода хлестала по краям, ударяя меня по ногам. Я отдёрнула ноги назад. Вода была холодной.
Арик щёлкнул пальцами, и другой Фейри быстро ушёл. Остались только он и женщина. Он повернулся ко мне.
— Вставай.
Я поднялась на ноги.
Арик наклонил голову, его бледный взгляд скользнул по мне.