Я снова и снова обещала себе, что не умру от рук Арика, что не умру в этом склепе. Одно из этих обещаний сдержать не получится.
Я убью Арика, но не покину эту гробницу. Здесь я умру, либо от рук других Фейри, которые обнаружат, что я сделала или от голода. У меня был бы шанс, реши Арик вывести меня на улицу. Но он перестал это делать много дней назад, вместо этого приносит мне горшок для всех моих нужд. Маловероятно, что он снимет с меня оковы, и было слишком рискованно ждать, чтобы узнать, что за этим последует.
Часть меня надеялась, что развязка наступит скоро, потому что ждать ещё дольше было для меня уже слишком.
Но меня вполне удовлетворит смерть Арика. И других мыслей я не могла себе позволить.
Моя хватка на клинке не ослабевала ни на секунду, пока я ждала. И вот время пришло. Послышались шаги. Я не шевелилась даже несмотря на то, что сердце грохотало так, словно вот-вот вырвется из груди.
Дверь открылась и, сквозь свои едва приоткрытые глаза, я разглядела лишь одну пару ног, вошедших в комнату, прежде чем вход снова закрыли.
Между нами стояла тишина, шли секунды. Все чувства были обострены до предела и сосредоточены на том месте помещения, где стоял Арик. Почему он молчал? Или не подходил? Паранойя впилась в меня своими когтями. Неужели он знал, что я задумала? Невозможно, если только он не понял, где потерял кинжал.
И вот он сдвинулся с места.
Арик тихо пересёк склеп и остановился около меня. Моё сердце забилось как сумасшедшее.
— Почему ты лежишь так неподвижно, моя малышка? — спросил он, касаясь ледяными пальцами моей щеки.
Я вспомнила его ледяные пальцы где-то ещё у себя на теле.
— Плохо себя чувствуешь?
Зная, что если не отвечу, он что-то заподозрит, я сказала:
— Да, что-то мне нехорошо.
Это была правда.
— Хм-м. — Он поймал прядь моих волос, убрал её со щеки. Заправил их за ухо, как сделал бы любовник. — Какая жалость.
Ждать, приказала я себе.
— Возможно, я слишком много забрал у тебя, — отметил он. Его пальцы вернулись к моему лицу, прочерчивая линию моей челюсти. У меня ушло всё самообладание, чтобы остаться неподвижной. — Всё это сильно тебя утомило, правда?
Это прозвучало почти искренне. Его тон был мягок, как и правильно подобранные слова, но я хорошо его знала. В Арике не было ничего доброго или нежного.
Я свернулась так, чтобы поднять кинжал повыше, не показывая его.
— Я тебя не обижу, — сказал он, наклоняя голову ко мне, его пальцы гладили ошейник на моей шее. — По крайней мере, не сейчас.
Ждать.
— Позднее, — прошептал он. — Но и там мы ещё посмотрим, хорошо?
Ждать.
— Полагаю, всё будет зависеть от твоего поведения. — Он наклонил голову в сторону, и я ощутила прикосновение его холодных губ к своей щеке. Я открыла глаз. — Например, от того сколько времени у тебя сейчас уйдёт на то, чтобы собраться с силами.
Ждать.
— Очевидно же, что у меня недостаточно терпения для инвалидов или тех, кто…
Дёрнувшись вверх, я с разворота вонзила клинок ему в горло. Тёплая жидкость брызнула мне на руку и лицо, показывая, что удар достиг цели.
Арик зарычал, отшатываясь назад, наклонив голову на не раненную сторону, я последовала за ним, соскочила с алтаря. Вцепилась в него, обняв ногами его бёдра, пока он пытался развернуться.
— Долбанная сука! — кровь и слюна брызнули мне на лицо. — Ты тупая долбанная сука!
Его кулак настиг мою голову, и я промахнулась мимо шеи со вторым ударом, попав ему в щеку. Он закричал и упал, а я вытащила кинжал из его плоти. Древний упал на спину, мои колени ударились об пол. Другой рукой я ударила его в лоб, заставляя открыть шею, где уже было всё…
Его голова дёрнулась, разрывая мою хватку. Он укусил меня в предплечье, вырывая кусок мяса. Я закричала, по телу прошла волна боли, он перекатил меня. Арик сплюнул мне в лицо и схватил меня за шею, придавливая трахею пальцами. Воздух вокруг нас буквально раскалился, и я знала, что он применит способности, которым я не смогу противостоять.
— Я разорву тебя, — поклялся он, кровь струилась по его лицу. — Трахну тебя и разорву прямо…
Я снова ударила с разворота и попала ему в шею с другой стороны, на сей раз не промахнулась. Приложив все силы, я провела лезвием по его горлу на равном расстоянии от ушей.