Дорога оказалась достаточно короткой. Граф, конечно, пытался удлинить ее, как мог, но мог он очень немногое.
Когда в первом же замке он загулял с женой хозяина и заявил, что дня на три тут задержится, а дочка того же хозяина принялась бросать на меня плотоядные взгляды, я понял — надо рвать когти. Иначе тут же изнасилуют и оженят.
Демоническая кровь в ужасе восстала против ранней свадьбы — и я провел ночь на конюшне, договариваясь со слугами. А с утра ввалился в спальню к графу и весьма невежливо выставил оттуда хозяйку замка.
Мужа бы постеснялась, шлюха…
Граф был напоен вином — и пьяный в дрова уложен в карету, которую — кто бы сомневался! — прихватил с собой. Слуги смотрели на меня с ужасом, но вякать никто не осмеливался. Одного из них я посадил в карету и распорядился звать меня, как только господин граф откроет глазыньки. Что и было исполнено. Стоило графу прийти в сознание, как я тут же заливал в него еще бутылку вина — и процессия двигалась дальше.
К вечеру на горизонте замаячил очередной замок, но я решил никуда не заезжать. Съехали с дороги, выбрали место поудобнее, устроили привал, сварили кашу — и завалились спать, чтобы с рассветом опять продолжить путь.
За день в благородного графа уходило примерно три — четыре бутылки вина. Самогонки — меньше. Я прикупил бочонок в первой же деревне и теперь слуги поили своего господина сами.
За это время я ними перезнакомился. Не могу сказать — сдружился, дистанция оставалась всегда, но выбирая между мной и графом — они предпочли иметь дело со мной. Я внятно дал понять, что не потерплю задержек — и они смирились. Тем более, что иметь дело со мной было приятнее, чем с вечно пьяным графом. Как я понял — хозяином он был весьма жестоким. Единственное его достоинство было в щедрости, а вот остальное — мог и до смерти запороть, если что не по его.
Таким образом, до Тайрема мы добрались через двадцать дней. Могли бы и раньше, но кареты, повозки…
И я отправился к градоправителю.
Барон Пальф оказался невысоким толстеньким человечком с суетливыми повадками крысы в ловушке.
— Ваше высочество!
Восторг из него просто пер. а под ним — запах страха.
— а граф Торн?!
— граф временно в запое, — прямо заявил я. — Изволит расслабляться на природе. — Барон поперхнулся, а я продолжил командовать.
— Вот мои бумаги, вот письмо его величества Рудольфа — письмо я вскрыл по дороге, прочитал и залепил обратно. Рик и не такому научил. — Где полковник, которого снялли с должности?
— в тюрьме, ваше высочество.
— Вытащить, помыть, накормить, одеть и представить. Мне выделить домик в городе, чтобы мы там разместились с графом.
— Но как же, ваше высочество….
— Вам что‑то непонятно?
— Может быть, лучше у меня…
— Барон, вам что‑то непонятно? — надавил я голосом.
— будет исполнено, ваше высочество.
— а пока я управе — предоставьте мне все бумаги по полку. О снабжении, что, сколько, чего…
— Н — но вы же с дороги….
Что, подделать еще не успели? И не успеете! С бумагами меня обучал работать Рик, а он постоянно повторял, что для любого дела нужны деньги, деньги и еще раз деньги. И вообще — войну выиграть несложно, ты попробуй не проиграть мир.
— Барон, я не устал, поэтому документы хочу получить немедленно, — рявкнул я. — в противном случае обо всем будет доложено дядюшке…
Поверили, засуетились — и вскорости представили мне кучу бумаг. Граф пока дрых в карете, дом мне пока еще подыскивали, полковника тоже пока не привели, так что я с головой закопался в бумажки.
Ну, что тут сказать?
Вся эта паутина* была рассчитана на того, кто вообще не соображает ни в финансах, ни в экономике.
* Ближайший аналог — лапша на уши, прим. авт.
Простите, но поверить в то, что меч стоит до пяти золотых за штуку — я мог. Но… такие мечи продаются с ножнами. А вот ножны тут тоже были. По два золотых за штуку. Из красного дерева, что ли? Палатки по шесть золотых и четыре серебрушки — из шелка?
Сапоги по пять алек… Да за кого они меня тут держат?
Если бы это все было правдой — полк снабжался лучше королевской гвардии. Ага. В глухой провинции. Где у градоправителя на пальчиках немаленькие бриллианты.
Хуже вора — лишь бездарный вор.
Над книгами я просидел не больше двух часов, но принцип уже стал понятен. И когда в комнату втолкнули здоровенного мужика, изрядно осунувшегося, видимо, за время заключения, я уже примерно понимал, что встречу.
— Ваше высочество?
Сзади приплясывал градоправитель.
— оставьте нас одних, — распорядился я.
— Но как же можно! Это же преступник!
— а что — был суд? Хотелось бы ознакомиться с документами, приговором, доказательствами, — я давил голосом, как это умеют только полудемоны.
— Н — нет, ваше высочество.
— а до суда человек виновным не считается, градоправитель. Или вы забыли законы вашего королевства?
— Ваше высочество, как можно!
— тогда принесите мне кувшин вина и мяса с сыром, что ли. И не мешайте еще полчасика. Дом мне нашли?
— Да, ваше высочество.
— Сейчас я тут закончу — и поедем туда.
— что‑то еще нужно, ваше высочество?
— Да. Закройте дверь с той стороны.
Я подождал, пока дверь закроется, потом ухмыльнулся, взвесил на руке массивный чернильный прибор — и запустил его в дверь. С той стороны ойкнули, грохнули — и я рявкнул от души, когда приоткрылась щелка.
— Повешу, кто подслушивать будет!
И зловредно ухмыльнулся. Полковник смотрел на этот спектакль с удивлением. Я кивнул ему на кресло для дорогих посетителей.
— Присядете?
— постою.
Кремень мужик. Мне он уже нравился. Такие на границе и нужны, знаете ли, чтобы за ними — как за скалой. Хоть сто лет бейся — лоб расшибешь, а скалу не свернешь.
— Тогда стойте. Итак, полковник Фарн, из простых, своего чина добился умом и горбом, как вам это удалось при Рудольфе — не знаю, но удалось.
— Прежний градоправитель был назначен еще вашим дедом, ваше высочество, он и поспособствовал.
— Ага. а ушел он…
— Три года тому назад.
— Болезнь? Старость?
— Несчастный случай. Яд в вине.
— расследование проводилось?
— я же говорю, ваше высочество — несчастный случай.
— Какое горе, — посочувствовал я. — Что ж, счастливым случаем это и правда не назовешь.
Полковник усмехнулся. В дверь поскреблись и секретарь, оглядываясь и кривясь при каждом шаге так, словно недавно сильно упал на спину, поставил на стол поднос. Я кивнул ему, дождался, пока мужчина выйдет и провел рукой над подносом. Яды? Да и принюхаться не помешает.
Мясо, сыр, хлеб — все без добавок. А вот вино… нет, это не отрава. Но оно очень крепкое. Мальчишку такое должно свалить с ног за пару стаканов. А уж потом…
Воды нет?
Нет. Тогда….
Я осторожно коснулся языком мяса.
— ну да. Соли не пожалели.
— Ваше высочество?
— Полковник, воды тут нет. Мясо и сыр — очень соленые. А вино — крепленое. Меня такое свалит за пару минут, а уж споить мальчишку — дело несложное. Там и девок подсунуть можно, и еще чего, чтобы молчал.
— Вот даже как…
— Не я же один умный…
Полковник, кажется, был ошеломлен.
— В — ваше….
— Да, мое высочество. Принц Александр Леоонард Раденор. Еще что?
— Э…
— Ничего? Тогда я вам расскажу, как я вижу ситуацию. Пока был старый градоправитель, вас прикрывали по мере сил. Когда пришел новый — стал воровать. Вы ему, конечно, этого делать не давали — насколько хватало сил, поэтому вас и убрали. В чем обвинили‑то?
— В казнокрадстве, ваше вы…
— Алекс. С глазу на глаз — Алекс.
— Слушаюсь, ва… Алекс.
— Значит, свои грехи приписали. Разумно. Что ж, Фарн, хотите сыграть в игру?
— Ва…
— Алекс. Кто я — вы знаете?