Адские гончие — не просто собаки. Так и охотники — не просто демоны.
Он явился очень быстро — и поглядел на меня темно — красными глазами. Высокий, нескладный, похожий на паука — сенокосца, в облаке тумана, который не позволял разглядеть лица — неуклюжая фигура, если не знать, насколько он бывает быстр и стремителен. Гончие загоняют. Охотник — наносит решительный удар.
— Ты звал?
'Повелитель', естественно, не добавил. Пришлось чуть добавить силы в пентаграмму. Не то, чтобы мне было важно титулование, но вот статус… это то, чему демоны придают громадное значение. Спустишь дерзость сейчас — и получишь бунт позднее.
Демон скривился.
— Прошу прощения за дерзость, повелитель.
— Чья это кровь?
Прощать я не собирался.
Платок перелетел в пентаграмму. Демон подхватил его, не дав коснуться пола, принюхался.
— Что я получу за это, господин?
Я усмехнулся. Коснулся ритуальным кинжалом своего запястья. Пока еще легко — легко, так, чтобы из крохотного прокола выступила только одна капля крови.
— Хочешь?
Хотел. Глаза вспыхивали алым, мерцали, как рубины на закате…
— господин?
— Скажешь мне, чья кровь на платке — получишь.
Сила некроманта бурлила и пела в моей крови. Как же хорошо… все‑таки я в первую очередь полудемон и некромант, а все остальное потом. Все потом…
Охотник поднес платок к носу, тщательно принюхался, коснулся его длинным языком…
— Полукровка. Получеловек. Здесь человеческая мать и отец — демон.
— Какой?
— Вампир. Из средних.
Я кивнул.
— Знакомый тебе вампир?
— Нет.
— Питается кровью — или жизненной силой?
— И первое, и второе.
— Что‑то еще можешь про него сказать?
— Может питаться, разделяя с кем‑то страсть. Может — разделяя страх.
Замечательно. У нас имеется полувампир и не из слабеньких.
— Некромантия?
— Только в той мере, которая свойственна вампирам. Очень слабенькая.
И то хлеб.
— Метаморфизм?
— Нет. Это — нет.
— А клыки, когти?
— Это не смена формы. Эта женщина не сможет стать туманом или летучей мышью, волчицей или змеей. А остальное… это просто облик. Ближе к крови матери — или отца.
Ага.
— И облики истинные?
— да.
Тогда все понятно. В человеческой форме она человек. Когда насыщается — вампир. И конечно, она может носить серебро. Половины человеческой крови на это хватит, и на храм хватит…
Я дал охотнику выпить своей крови и отпустил его. И присел рядом с пентаграммой. Сейчас уберусь и отправлюсь к Тому. Вот ведь…
Мой братец собирается жениться на полувампире. Оказывается, не одна моя матушка развлеклась. Но кстати, полувампира родить легче. Просто придется всю беременность пить кровь — и лучше человеческую. Хотя бы по стакану в день, кое — какие поддерживающие амулеты — и выживешь.
Только зачем это понадобилось?
Это же не просто так! Это призвать вампира, подчинить его, зачать ребенка, выносить, родить, воспитать…
Зачем!?
Ладно еще Мишель! Там были другие обстоятельства — и то, она пряталась до рождения ребенка. И была Марта, которая могла справляться со мной, и Анри, и Рик…
А тут — зачем!?
На следующее утро я взялся расспрашивать слуг в замке. Зря.
Ни один не служил тут более пяти — семи лет, а на мой вопрос кто служил — отвечали 'не знаю'. Но ведь не просто же так!?
— надо будет проехаться по окрестным деревням, — сообщил я Тому.
Приятель, едва отошедший от новости про красотку — герцогиню, согласно кивнул.
— А не опасно оставлять Андрэ?
Я пожал плечами.
— Есть ли смысл убивать жениха до свадьбы?
— Скорее после родов первого ребенка.
Мы с Томом уставились друг на друга как два барана на новые ворота.
А ведь и верно!
В темных глазах друга я видел отражение своего понимания.
Идеальный вариант. Привлекательность у вампиров врождённая, как у меня — хвост. А стало быть, на красотку обязательно кто‑то да клюнет…
— А если бы родился мальчик?
— А почему ты думаешь, что он не родился?
— одна женщина не вынесет родов двух полудемонов…
Мы с Томом переглянулись — и помчались в портретную галерею. Благо, весь замок с утра был на охоте, а нас не позвали, потому как я это развлечение не любил. И постоянно говорил об этом.
Слишком уж легко на охоте несчастные случаи подстраивать.
Последний герцог Ратавер. И три его жены. Под портретами надписи.
— Алисия Елизавета. Умерла двадцати семи лет от роду.
— Луиза Валенсия. Двадцать лет.
— Амила Лавиния. Жива и по сей день.
— Но болеет часто, — поддержал меня Том. — Думаешь, третья?
— Думаю, первая жена родила герцогу наследников. И умерла. Ты сам приглядись…
— Да уж. Разница видна.
Три женщины. Но если первая очаровательна и великолепна то что вторая, что третья — достаточно невзрачны. Первая гордо вскидывает голову на портрете — я молода, красива, любима! Завидуйте! И даже герцогские сапфиры искрятся самодовольно и надменно.
У второй же достаточно неверящий вид. Кто бы она ни была в девичестве, но к нынешнему положению еще не привыкла. Третья и вовсе серая забитая мышка.
— А кто призывал вампира?
Я пожал плечами.
— Том, да это дело нехитрое. Любой маг справится, если книгу дать.
— И удержит его? Чтобы он никого не убил?
— Если он будет сытым — почему нет? Призвать предоставить пищу и предложить сделку. Вампиры питаются и любовными эманациями тоже, ему было не в тягость сделать ребенка.
— Но это же не за один раз…
— Один — два. Есть звездные карты, можно высчитать ночь, наиболее подходящую для зачатия, принять специальные отвары, да и вампиры… их семя активнее, чем у людей.
— Они способны к зачатию? Я думал, живой мертвец…
— Нет, Том. Ты путаешь. То, о чем ведут речь наши священные книги — это упыри. Они и есть поднятые живые мертвецы. Вампир же — один из низших демонов. И обитает он так же на другом плане, откуда его можно призвать для выполнения задачи.
— Но они могут зацепиться в нашем мире?
— Могут. При неосторожности призывателя. Но если бы это случилось — герцогская семья была бы вырезана уже давно. Лет двадцать назад.
— Но зачем это нужно?
Я усмехнулся, глядя на друга.
— Том, представь, что наш принц женился на этой гадине.
— Допустим.
— Кстати — и женится, наверное. Я же его не отговорю, а объявлять во всеуслышание о ее природе — тоже хорошего мало. Нас тут сваты да символическая охрана, а их — весь Ратавер да и Теварр, с которым у нас дружбы отродясь не было.
— Здесь помолвка, а дома свадьба?
— Не недооценивай обаяния вампира. Хорошо, пусть они женятся. Кто помешает девушке забеременеть, а после родов сына порвать горло супругу и стать регентом при малыше?
— Никто. А Рудольф?
— Ты считаешь его преградой? Учти я не обаятелен, а вот Лавиния понравится народу. Она как раз… в стиле Рудольфа.
— Думаешь, кто‑то рассчитал все еще двадцать лет назад?
— Зачем? Мало ли королей, герцогов, просто богачей? Вампир в семье — это гарантированное обогащение.
— И что мы можем сделать?
— Что угодно. Вплоть до того, что я женюсь на вдове своего кузена.
— Ты серьезно?
Том смотрел такими глазами…
Я фыркнул.
— Ну, дня‑то на два — можно. И почему бы полудемону не воспитать четвертьвампира?
Том закатил глаза.
— Алекс, я тебя боюсь.
— Я страшный, — охотно согласился я. — Бойся.
— Зараза ты…
Можно было бы поездить по деревням, поискать свидетелей, расспросить,… но я подозревал, что мы и так все угадали правильно. Да и времени нам на это не дали.
Все решилось раньше, чем мы думали. Обнаружив, что раскрыта, Лавиния перешла в наступление.
Милорд.