— Ларри, что происходит с твоей сестрой? — спросила матушка, когда я спустился на очень поздний завтрак, — Она всё утро бегает между домом и берегом моря, и каждый раз спрашивает, когда ты проснёшься. Ты опять ей какой-то подарок пообещал?
— С чего бы вдруг? — ответил я, с трудом сдержав зевок.
— Ты постоянно её балуешь. Подарками завалил. С одной только столицы столько привёз, сколько мы с отцом ей за год не покупаем, — проворчала матушка, вытирая руки полотенцем и довольно улыбаясь.
Угу, значит это ворчание не всерьёз. Чисто для профилактики.
— Кстати, а где отец и есть ли у нас что-то перекусить? — сразу задал я пару вопросов, чтобы наверняка сменить тему.
— Завтрак тебе уже несут, а отец с утра ушёл на мельницу. Опять там чересчур крупный помол пошёл. Шёлка на вас не напасёшься, — тут же переключилась она на производственные темы.
Речь у нас с ней идёт о пудре.
Весьма необычной, минеральной. В нашей пудре совсем нет мела, что выгодно отличает её от всех остальных. Она не закупоривает поры, не способствует образованию прыщей, а кожа лица после её применения становиться утончённо полупрозрачной, с благородным полуматовым блеском. Четыре тона пудры двух типов — рассыпчатой и компактной.
Если что — наше семейное предприятие производит всего лишь три-четыре килограмма в неделю этого чуда-порошка.
Смешно? Ну, кому как. Стограммовую баночку рассыпчатой пудры мы продаём за три золотых, ровно столько же стоит и двадцать пять граммов компактной пудры. И это оптовая цена. При рознице она увеличивается, как минимум, вдвое.
После мельниц пять женщин пробивают помол через специальные сита из шёлковой ткани, возя широкими мягкими кисточками по их дну. Если помол пошёл чересчур грубый, то шёлк очень быстро изнашивается. Вот за это матушка и беспокоится.
Ещё у нас есть доход от лака и блеска для губ. Небольшой. В совокупности — около двухсот-трёхсот золотых в месяц.
Для чего я обо всём этом подробно рассказываю? Так тут всё очень просто.
Содержание особняка с двадцатью пять слугами, часть из которых работают на косметику, собственный выезд и продукты — составляют примерно сто тридцать-сто сорок золотых в месяц.
Отец с матушкой попросту выдохнули, когда поняли, что смогут содержать наше имение сами.
Видели бы вы, как у них плечи расправились и спина выпрямилась! И эту гордость и уверенность в себе никакими сторонними деньгами не купишь. Тут хоть сто тысяч им в кубышку положи, но они люди старой закалки. И кто я такой, чтобы отнимать у них эту уверенность в своих силах и своём будущем.
— Братик! Пошли со мной! У меня теперь просто замечательно Купол выходит! — ворвалась в обеденный зал маленькая бестия.
— Ларри, как ты считаешь, соответствует ли поведение твоей сестрицы званию воспитанницы благородной лэры Олиры Хайя? — холодным тоном поинтересовалась матушка.
— Думаю, вряд ли, — сокрушённо помотал я головой, отвлекаясь от завтрака.
— Наверное, стоит её наказать, — всё так же холодно проговорила женщина, не обращая никакого внимания на замершую сестрёнку, превратившуюся в ледяного истукана.
— Думаю, надо дать ей шанс. Пусть покажет нам, как должны себя вести воспитанные девочки и не дай Релти, если она допустит хоть одну промашку, — кивнул я матушке, а затем продолжил завтракать.
Надо сказать, что на памяти Ларри был всего один случай, когда Мари наказали. Она однажды получила пять шлепков тапочкой на войлочной подошве по своей голой заднице за то, что разбила любимую мамину вазу. Правда, потом матушка дня три с ней вообще не разговаривала, и ещё неизвестно, что на сестрёнку произвело большее впечатление.
— Мамочка, братик, можно я тихонечко посижу с вами за столом? — спустя пару секунд изобразила из себя Мари откровенную милоту.
— Садись. Помнится мне, ты плохо поела кашу утром, хотя я тебя и уговаривала. Так что сейчас тебе приготовят омлет с гренками, а мы с Ларри посмотрим, насколько куртуазно ты с ним справишься, — безжалостно выдала матушка.
Ради пытки омлетом мне пришлось задержаться ещё минут на пятнадцать, а там Федр проснулся, и мы пригласили его к завтраку. Это добавило ещё минут двадцать к испытанию маленькой воспитанницы благородной лэры, вынужденной достойно держать себя за столом.
Когда Мари уже была близка к точке закипания, а маги Огня — натуры вспыльчивые, иногда в самом прямом смысле этого слова, я возглавил наше шествие на пляж.