И действительно, он спел свой вариант мелодии, переложив её на местный лад. Причём сделал он это на редкость приятным и хорошо поставленным голосом.
— Вот и отлично. Завтра приводите девушек, пока потренируемся кружиться под счёт, а там, глядишь, и музыка появится. А ты, Кшет, постарайся запомнить ещё пару мелодий. Пошли в сторонку, я тебе их напою, чтобы не травмировать нежные уши наших товарищей.
Вальс из кинофильма «Мой ласковый и нежный зверь» и «Дунайские волны». По-моему, неплохой выбор. Проверенный временем.
— Зачем нам три мелодии? — поинтересовался Кшет, когда мы оба убедились, что мелодии он запомнил вполне сносно.
— А мы каждому клубу музыкантов предложим по мелодии, а потом выберем ту, которая лучше всего получится.
— Федр сказал, что этих клубов четыре.
— Нам и трёх пока хватит, но если потребуется, то я тебе и четвёртую мелодию напою. Просто боюсь, что ты враз столько не запомнишь. Я ещё и музыкантам потом много деталей добавлю.
— Ладно, мы с Корнелиусом тогда побежали договариваться. Надеюсь, у нас всё получится.
— А вы начните разговор с предложения, от которого музыканты не смогут отказаться, — коварно посоветовал я.
— Это как?
— Скажите, что музыка нужна лучшему клубу Академии, а солировать в танце будет сам Ларри Ронси.
— Меня всегда поражала твоя нечеловеческая скромность! — уел меня Кшет, старательно изображая благоговейный трепет, — Но предложение дельное. Точно сработает!
— Должен же я из своей славы хоть раз какую-то пользу для друзей извлечь, — представил я ему иной взгляд на свою «нечеловеческую скромность», и похоже, он меня понял правильно.
В том плане, что это у меня не выпендрёж, а всего лишь беззастенчивая торговля собственным именем ради пользы для нашего клуба. Ну, а что тут такого? Чем могу — друзьям помогаю.
К тому же Корнелиусу и Кшету я давно присматриваюсь. Нормальные парни и во время практики себя хорошо показали. Не побоялись пару раз выйти на конфликтные ситуации с теми студентами, кто хотел было забить на общие тренировки и остальных на то подговаривал. Опять же, при набеге Тварей оба сражались достойно.
Отважный, но слегка простодушный Корнелиус и Кшет — умный и в меру осторожный. При всём том они давно дружат и при работе в паре отлично дополняют друг друга. Очень перспективная пара магов!
Остров майри. Дворец Великой матери.
— Великая, новости из Белговорта! — залетела в кабинет одна из доверенных служанок, размахивая конвертом.
— Надо же, и что, на этот раз вовсе не срочные и не доставленные гонцом из столичного посольства?
— Так корабль из Аллаки пришёл. Новости из Белговорта теперь к нам напрямую идут! И быстро-то как! Сестра Юри отлично всё организовала и теперь мы можем получать почту из Белговорта намного быстрей.
— Интересно, кто её на это уполномочил? — чуть заметно усмехнулась Великая, принимая конверт от молодой вертихвостки, позабывшей о правилах поведения.
— Так она же…
— Знаю. Иди к себе и лишнего не болтай. И больше ко мне никогда не смей забегать, не постучавшись.
Великая Мать пока сама не понимала, как ей правильно отнестись к статусу, неожиданно полученному этой сопливой конопатой девчонкой. Отзывать её на остров пока точно не стоит. Для этого нет никаких причин, а вот негативные последствия могут случиться. Как с этим непредсказуемым Ларри Ронси, так и с руководством городка Аллаки, которое эту Юри готово носить на руках. Ещё бы, в ожидание визитов майри, там началось большое строительство. И что самое непонятное — майри на этот жест отозвались.
Запретить дружественные отношения? Этого все не поймут, ни Император, ни её майри, ни тот же Ларри, в конце концов.
Раз не можешь чему-то воспротивиться — это надо возглавить.
Истина далеко не хитрая, и наверняка не раз опробованная самым разным поколением управленцев, к которым по сути можно отнести и Великую Мать, и правителя Империи Конти.
Примерно такие мысли бродили в голове Великой, пока она вскрывала конверт, видимо чисто ради разнообразия, запечатанный на этот раз всего лишь одной сургучной печатью.
Собственно, скрывать особо там было нечего.
В конверте оказалось всего лишь два официальных приглашения. Одно на открытия Центра Дружбы, который почти достроили в Аллаки, а второе, в частное владение некоего Федра Смайлича, где ей обещали показать итоги работ её лучших дизайнеров, которых она своим личным распоряжением отправила в Белговорт.