Между тем беззаботный Бруслар приближался, полный смелости и отваги…
Поощряя свою лошадь голосом, рукой и коленями, он заставил ее сделать страшный скачок; она перепрыгнула стену и, к ужасу зрителей, скользнула всеми четырьмя копытами по каменным плитам, на которых ее железные подковы оставили глубокие полосы.
Бруслар, откинувшись назад, не шевельнулся в седле. Он осмотрелся и поскакал дальше, как будто этот безумный прыжок был просто детской забавой, углубляясь под сень деревьев все тем же быстрым галопом.
— Каков результат? — спросил отвернувшийся было от окна принц.
К своему удивлению, он увидел, что Иммармон и Прюнже исчезли.
— Они откроют ему заднюю дверь, в лес, — задыхаясь, сообщила ему Изабелла, еще более прекрасная в своем волнении. — Вот какое несчастье быть женщиной! — вскричала она, ломая руки.
Заметив, что Людовик любуется ею, она улыбнулась ему и снова бросила на него пылающий взгляд.
К стене, которую только что перескочил Бруслар, подъехали в эту минуту и жандармы. Один из них слез с лошади, взобрался на стену и сделал гримасу при виде обрыва, а затем, обернувшись к товарищам, громко сказал им:
— Это не человек, а дьявол! По ту сторону почти шесть метров, — он преувеличил, — а он все-таки исчез!
Подпоручик, командовавший отрядом, выбранился. В это время подъехал второй отряд жандармов, и началось оживленное совещание. Затем оба отряда, соединившись, направились к главному въезду в замок. Он был заперт; массивные ворота преграждали доступ на каменный мост. Жандармы стали кричать, стуча своими саблями в ворота:
— Именем закона! Именем императора!
Наконец тяжелые половинки ворот медленно растворились. Между тем на другом конце зала виконтесса д’Иммармон, смотревшая в окно, выходившее на запад, тихо позвала:
— Государь! Изабелла! Посмотрите, идите сюда!
Те поспешно подошли: далеко за стенами замка скакал всадник, свободный как ветер, мчавшийся к густому лесу, где скрыться было уже легко. Это был Бруслар.
Жандармы с шумом въехали во двор. Хозяин дома д’Иммармон и его кузен граф д’Отрем встретили их на подъезде замка с довольно высокомерным, удивленным видом.
— Чему мы обязаны честью вашего посещения? — спросил офицера виконт д’Иммармон.
— К вам вошел изменник, где он?
— Мы никого не видали, — спокойно ответил тот. — Где он вошел, откуда? Не понимаю, что вы хотите сказать. Я вижу тут только вас и ваших людей, присутствие которых удивляет меня.
Раздосадованный офицер, видя, что он теряет время, а с ним и след беглеца, забыл вежливость:
— Прежде всего кто вы сами? Я имею право спрашивать, — сказал он. — Какой-нибудь эмигрант, вероятно?
— Осторожнее! — остановил его Прюнже. — Вы заходите слишком далеко.
— Кто вы такие? Что это за местность? — повторил тот, сдерживая свою горячившуюся лошадь.
— Вы находитесь в моем замке Депли, я — виконт д’Иммармон. А это мой кузен, граф Прюнже д’Отрем. Достаточно вам этого?
— Нет!
— Тогда я прибавлю наше звание: мы оба поручики благородного полка Тур д’Оверна.
Жандарм, видя перед собой старших чинов, должен был сдаться.
— Пусть так, господа, я вам верю, — поклонился он, переменив свой прежний тон. — Если вы офицеры императора, я могу сказать вам, что мы преследуем Бруслара… Голова этого дерзкого шуана оценена. Он скрылся у вас; хотя вы этого не видели, но мы-то знаем это. Долг каждого доброго подданного облегчить нашу задачу. Разрешите обыскать ваш парк, кусты и заросли.
— Сделайте одолжение! — спокойно сказал Иммармон. — Но здесь так много выходов… Если здесь и был Бруслар, то теперь он, конечно, уже далеко.
— Это мы увидим! — резко сказал офицер.
Целый час жандармы обыскивали кусты, но не нашли никого, хотя видели пять или шесть ворот, которые могли служить для бегства; офицер, отчаявшись в успехе, собрал наконец свой отряд и уехал рассерженный, не простившись с хозяевами.
— Императору пришла блажная идея давать места этим птицам, — ворчал он дорогой. — Все они канальи, и ничего больше!