Рядом бился Орвин и рубил мертвецов яростными ударами тяжелого палаша. Он крушил врага и помогал себе криком, преобразуя страх в ярость. Плечом к плечу с отцом сражался Теон, его правая рука размеренно поднималась и опускалась, словно длань работающего у наковальни кузнеца. Юноша не обладал свирепостью отца, зато на его стороне были скорость и уровень мастерства, превышавший отцовский.
В Альвгейра ткнулось копье. Он повернулся и отсек наконечник от древка, затем нанес удар и рассек врагу грудь. Как и предыдущие неуклюжие трупы, эти мертвецы тоже были не чета маршалу, хотя они умели сражаться при жизни и в смерти тоже не растеряли это умение. Блестели мечи, разили копья, и каждый миг мертвяки сбивали людей с коней.
Вскоре заданный при наступлении темп замедлился, и за каждый ярд приходилось расплачиваться кровью. Сражаясь, Альвгейр взывал к Ульрику и доводил свое уже немолодое тело до неведомых ему прежде степеней бешенства. Вокруг было полным-полно мертвяков — уйма осклабившихся черепов и горящих зеленым огнем глаз, их ржавые мечи с колдовской силой рубили лошадей и людей.
Послышался громкий звук рога, и справа от себя Альвгейр увидел Зигмара. Отряд всадников под предводительством императора пробивался сквозь строй скелетов-фехтовальщиков. Рядом с Зигмаром ехал Вольфгарт и расчищал путь громадным двуручным мечом.
— За мной, будь вы неладны! — взревел Альвгейр, когда над головой ударил гром и дождь захлестал пуще прежнего. — Император рвется вперед, и мы должны ему помочь!
Орвин и Теон тоже пытались пробиться к императору и присоединиться к его атаке. Над головой грохотало так, словно на небесах разыгралось великое сражение, которое вторило яростной войне в нижнем мире людей. Что ж, может, в этом все дело. Возможно, все они — просто пешки богов, приговоренные воевать на земле, тогда как боги ведут собственные битвы наверху.
— Мы с тобой! — крикнул Орвин, и Альвгейр кивнул, в то время как все больше и больше Стражей Большой палаты продирались к ним через полчище ощетинившихся клинками мертвяков, готовясь сплотиться перед еще одной атакой на врага. Если они восстановят прежний темп наступления, то смогут догнать Зигмара.
Орвин закричал, получив страшную рану в живот, — закованный в броню мертвец поразил его мощным ударом двуручного меча. Орвин свалился с коня, и вместе с ним упало знамя. Альвгейр обрушил свой меч на клинок вражеского воина и сломал его. Безоружный черный рыцарь обратил на маршала Рейка взгляд безжизненных глаз. Альвгейр замер, ибо прочел в них смертный приговор. Даже не предупреждение о скорой смерти, а простая констатация того, что его жизни пришел конец. Рука с мечом безвольно обмякла, легкие отказывались делать вдох. Левую руку пронзила стреляющая боль. Альвгейр вскрикнул, когда разжались пальцы его правой руки и он выпустил меч.
Черный рыцарь подхватил чье-то брошенное копье и ринулся к нему.
Клинок встал на пути копья, и Теон вонзил острие рыцарю в забрало. Череп отверзся, в глазах потухло адское зеленое пламя. К Альвгейру вернулась способность дышать, в ушах звенело, перед глазами мелькали яркие сполохи света.
— Отец! — крикнул Теон, спрыгнул с коня и обнял Орвина за голову.
Альвгейр хотел приказать юноше скорее сесть верхом, но у него сжалось горло и грудь пылала, словно огнем. Вокруг них кипел бой. Когда мускулы на лице отца расслабились и Морр забрал его душу, Теон зарыдал. Альвгейр знал, что от них ускользает шанс нанести ответный удар. Он содрогнулся от смертного холода.
Ему уже доводилось чувствовать нечто подобное, когда…
— Кажется, ты обронил это, Альвгейр, — произнес голос, перекрывший лязг мечей и копий. — Какая хорошая работа. Неосмотрительно разбрасываться такими ценными вещами.
Альвгейр развернул коня и оказался перед воином в черной как ночь броне и с белым бескровным лицом, на котором жаждой крови горели красные глаза. Граф Марк вертел в руках меч Альвгейра, восхищаясь серебристыми рунами, выгравированными вдоль всей длины клинка.
— Что ж, — заключил Марк, — думаю, я оставлю себе этот меч после того, как убью им тебя.
Глава двадцать первая
Конец уже близок
Колесница Медбы остановилась рядом с Фрейей. Воительница спрыгнула наземь и пронзила копьем склонившегося над королевой плотоядного монстра, собравшегося вонзить зубы в тело предводительницы азоборнов. Затем сбросила тварь с наконечника и склонилась над поверженной королевой. Из раны на виске текла кровь и собиралась в лужицу. У Медбы не было времени проверять, жива ли она. Ульрика и Кутвин стояли рядом и стреляли в волков. Каждая стрела попадала в цель. Фридлейфр и Медба добивали копьями тех, кого стрелы только ранили.