— Ульрика! Присмотри за королевой! — приказала Медба. — И найдите Зигульфа!
Взвыл волк, встал на задние лапы и приготовился кинуться на Медбу, но не успел атаковать — наконечник копья в форме листа пронзил ему грудь, и тварь грудой гнилого мяса и шелудивой шкуры упала наземь. Фридлейфр рванул копье на себя, а Медба благодарно кивнула юноше. Монстры наступали.
— Она мертва? — спросил Фридлейфр, не глядя вниз.
Ульрика покачала головой, и Медба почувствовала такое облегчение, что почти позабыла об ужасно болевшей ране на спине. Ее руки и ноги ломило, в голове мучительно пульсировала кровь. Кожа стала липкой и холодной.
Она огрела наконечником копья пожирателя плоти по голове и тут же всадила оружие в живот волку. Вес зверя оказался огромен, под его тяжестью она повалилась наземь, и древко копья хрустнуло. Медба откатилась к обломкам королевской колесницы и нащупала рукоять меча. Схватив оружие двумя руками, она крутанулась вокруг своей оси и одним ударом надвое рассекла пожирателя плоти. И вдруг с удивлением обнаружила, что сжимает бронзовый меч королевы Фрейи. Когда-то он принадлежал Адхельму, который утверждал, что унес его из тайной комнаты под башней гномов за восточными горами.
Медба вскочила на ноги, позабыв о ранах: живительные энергии меча наполнили ее тело силой и сладострастными мыслями.
— Мама! — воскликнула Ульрика, вытаскивая Зигульфа из-под обломков.
Окровавленный юноша был в сознании и крепко сжимал меч.
— Ты можешь биться? — спросил ее Фридлейфр.
Медба злобно скривилась. Конечно же, она может биться! С таким клинком она без устали будет сражаться хоть целый год напролет. Смутно она осознала, что этот разговор ведут гнев меча и ярость сражения. Медба не возражала, ибо знала: они понадобятся ей до исхода дня.
Фридлейфр бился, сжимая в одной руке молот, а в другой — копье. Умение его было непревзойденным, а сила — несравненной, каждым ударом он проламывал череп или вспарывал живот. В тусклом свете сияла его белокурая шевелюра, а черты лица в точности повторяли отцовские. Гарр и Орлы королевы окружили поверженную повелительницу, ведь со всех сторон напирали мертвяки.
Их взяли в кольцо волки и плотоядные, которые пронзительно кричали и щелкали зубами, метались и размахивали когтистыми разлагающимися конечностями. Ульрика склонилась над Фрейей, вытирала кровь с ее лица и нашептывала ей что-то тихим и ласковым голосом. У Кутвина колчан опустел, и он взялся за охотничий нож, но Медба понимала: чтобы пережить бой, им этого мало.
— Можем ли мы удержаться? — крикнул Кутвин.
Медба кивнула, а потом заметила целое полчище скелетов, мчащихся к ним на защищенных доспехами скакунах. Разрозненные азоборны в беспорядке сгрудились вокруг своей королевы. Атака прокатится как раз по ним.
— Стену щитов! — вскричал Фридлейфр.
Зигмар крушил ряды мертвецов, молот каждым ударом расчищал ему дорогу вперед. Никто, ни живой ни мертвый, не мог противиться силе этого оружия, и хотя каждый ярд давался с отчаянной борьбой, унберогенские всадники сражались подле своего императора, подобно героям древних саг. Долей сознания Зигмар ощущал могущественную корону, которая молила позволить ему помочь.
Часть его существа желала разрешить ей это сделать — использовать силу создателя ради победы в бою против него же, — но Зигмар знал, что корона сильна в плетении лжи. Подобными уговорами она заманила его в ловушку на вершине башни Мората, и яснее ясного, что лучше не верить ее сладкозвучным речам.
Мертвецы яростно терзали их: целое полчище голодных трупов и закованных в доспехи воинов-скелетов. Отряд Зигмара сражался с ними сокрушительными ударами молотов, мечей и топоров, боевой клин продирался все дальше в глубь вражеского войска. Противники замедлили их продвижение вперед, но все же недостаточно для того, чтобы воспрепятствовать прорыву.
Наконец, разгромив скелетов, унберогены проехали по кругу, готовые перегруппироваться и снова броситься в бой. Зигмар натянул поводья, и остальные воины тоже остановили лошадей. Все кони были в мыле, изнуренные трудным боем. Зигмар и сам дышал тяжело, ибо сражение выдалось воистину сложным, у него даже болела натруженная молотом правая рука.