Рядом с императором остановился Вольфгарт. У него все лицо было вымазано кровью, а могучий меч затупился от множества нанесенных ударов. Кольчуга порвалась, доспехи помялись, но покрывала его кровь врагов. Венильд взмахнул знаменем, и из глотки каждого унберогена вырвалось громогласное «ура». Зигмар обратил внимание на то, что лицо Венильда приобрело серый оттенок, а по ноге текла кровь.
— Ты можешь ехать верхом? — спросил император у него.
— Да, мой господин, — задыхаясь, отвечал Венильд. — Виной всему моя неосторожность. Только что я пропустил удар копья. Ерунда.
— Я немало ран повидал, мальчик, — заявил Вольфгарт. — Это не ерунда.
— Я еду с вами, — стоял на своем Венильд, и с ним не стали спорить.
— Сохрани тебя Ульрик, — сказал Зигмар и обменялся с Вольфгартом взглядом.
Венильд заметил это и заверил их:
— Не волнуйтесь, если я вздумаю умереть, то сначала передам кому-нибудь знамя. Не могу же я допустить, чтобы оно упало, верно? Только не сейчас.
— Только не сейчас, — повторил Зигмар, поворачивая коня, чтобы осмотреть поле боя.
Из-за бесчисленных полчищ мертвяков и противоестественной тьмы было сложно хоть что-то разглядеть. Но того, что увидел Зигмар, вполне хватало, чтобы понять: тратить время попусту они себе позволить не могут. Северный фланг в опасности, Красные косари бились там страшным боем с черными верховыми рыцарями. Уйма волков и трупов, минуя азоборнов, мчались по направлению к стенам города. Зигмару не удалось разглядеть, что сталось с Фрейей. Всадникам Альвгейра тоже приходилось туго среди воинов-скелетов.
— Мы здесь остались одни, — сказал Вольфгарт, увидев то же самое.
— Похоже на то, — согласился Зигмар. — Но я всегда знал, что таков будет конец.
— Значит, давай покончим с этим, пока я не потерял присутствие духа. — Вольфгарт пристроил меч на плече и отер с лица кровь. — Если мы не доберемся до вон того костлявого ублюдка, то получится, что все эти люди умирают зря.
Зигмар кивнул и оглядел простиравшуюся впереди тьму в поисках Нагаша. Некроманта отыскать оказалось несложно — вот он, возвышается на вершине холма за дорогой. Вокруг него клубились завихрения черного как смоль дыма, его бессмертное тело средь ночной тьмы выделялось черной слезой, через которую просачивался в мир весь холод Серых земель.
Унберогенские всадники сплотились около своего знамени. Они долго сражались, устали и истекали кровью, но жаждали большего.
— Вот наш враг! — крикнул Зигмар, молотом Гхал-Мараз указывая на холм, где стоял некромант.
— Вперед! Вперед! — вскричал в ответ Вольфгарт.
И вновь началась атака.
В то время как Зигмар пробивался сквозь полчища мертвецов, люди Рейкдорфа собрались защищать свой город и выстроились позади основной линии фронта.
Напуганные и взволнованные, они вцепились в свое самодельное оружие в надежде, что не придется пустить его в ход. Так просто было выходить вслед за Зигмаром и отважными воинами через разрушенные Восточные врата, но когда полил дождь и наползла тьма… Тогда нахлынул страх и разрушил хрупкую храбрость, окрепшую было за прикрытием городских стен.
В центре сгрудившейся к югу от ворот толпы Дэгал чувствовал, что с каждой минутой боится все больше и больше. Он сражался с армией Халеда аль-Мунтазира у реки, и при мысли о том, что придется вновь столкнуться с мертвяками, страх заполонял каждую клеточку его тела. Он знал, что в поражении армии азоборнов виновна его трусость, ибо охватившая его тогда паника передалась воинам и стала причиной разгрома.
Он стыдился выступить на бой вместе со своими соплеменниками, а потому спрятался в городе и старательно избегал знакомых. Набравшись смелости, он вместе с жителями Рейкдорфа вышел за стены столицы.
— Пожалуйста, не дайте мне вновь дрогнуть, — взмолился он, обращаясь к богам.
Халед аль-Мунтазир наблюдал за ходом сражения и восхищался силой духа армии смертных. С тех пор, как он сражался на стороне Нагаша, его не очень-то впечатляли мастерство и стойкость жителей этой северной империи. Как вообще может этот народ считать себя властелином здешних земель?
Потом он сражался с остатками армии азоборнов среди лесистых холмов, и тут его начали одолевать первые сомнения. Теперь, когда приближался Зигмар, Халед аль-Мунтазир задавался вопросом: может, он ошибся и недооценил этого императора варваров? Его народ недалеко ушел от дикарей, но тем не менее свойственное этим людям примитивное благородство весьма впечатляет. Порознь они были слабыми и жалкими, но, объединенные Зигмаром, стали сильнее, чем даже сами подозревали.