Вампир отсек верхушку шлема и султан, меч просвистел над головой юнца на расстоянии толшины лезвия.
— Похоже на то, что тебе повезло больше, — проговорил Альвгейр.
— Больше, чем кому? — спросил Теон, затем сорвал с себя плащ и укутал им маршала.
— Неважно…
Когда Теон взял Альвгейра на руки, тот застонал от боли. Глядя на молодого воина, он видел скорбь по погибшему отцу, но также недюжинную силу характера, которой был обделен его родитель. Несмотря на боль, которую причиняли ему многочисленные раны, Альвгейр улыбнулся, размышляя о том, уж не близкая ли смерть является причиной его новоприобретенной прозорливости.
Теон посмотрел на маршала и сказал:
— Ты избранник Ульрика.
— Что ты! Мне просто повезло.
— Нет. — Теон посадил Альвгейра верхом на лошадь, сам сел за ним и не забыл бело-золотой стяг, который придерживал сгибом локтя. — Загляни в собственные глаза, и тебе сразу станет ясно: ты избранник.
Альвгейр поднял свой меч, смотрясь в него, как в зеркало, а Теон повернул коня к Рейкдорфу. Изможденное, землистого оттенка лицо Альвгейра было перекошено от боли и усталости. Маршал вгляделся в отражение своих глаз и тяжко вздохнул.
Глаза у него были чисто-белые, цвета северных снегов.
Когда огромный черный топор воина-гиганта ринулся вниз и одним ударом рассек упавшую лошадь надвое, Леодан метнулся в сторону. Ногу полоснула острая боль, но он пополз прочь от своего палача. Снова взмыл ввысь черный топор, и в мозгу Леодана шипящим посвистом само собой возникло имя, ставшее в минувшие века олицетворением смерти.
Крелл…
С черного топора стекали потоки крови, которую он проливал во имя ужасного бога Севера. Тысячи лет назад, в век, известный некоторым под названием Время несчастий, Крелла убил один из гномов, и за бесчисленные столетия после смерти жажда крови у монстра только усилилась.
Глядя на пятерых Красных косарей, бросившихся на громадного воина, Леодан нашарил меч.
— Нет! — прохрипел он. — Не надо!
Никто его не услышал, и топор Крелла перерубил лошадь и наездника надвое. Обратным ударом он поверг наземь еще двоих, и не успели остальные всадники подоспеть на помощь, как Крелл уже оказался меж них. Одному монстр оторвал голову, другому кулаком саданул в грудь, превратив ее в кровавое месиво.
Талеутенские воины окружили Крелла. Они рубили по залитым кровью доспехам, только ни один клинок не мог повредить проклятую броню. Мечи отскакивали от оплечных лат, топоры отпрыгивали от зубчатого шлема, копья ломались о нагрудник. Ничто не могло противостоять этой жуткой разрушительной силе, и от одного взмаха черного топора зараз гибли десять воинов.
Леодан полз прочь от Крелла, рыдая от боли и оплакивая возлюбленных своих Красных косарей. Нога доставляла ему ужасные страдания, сломанные концы кости терзали мускулы все пуще с каждым ярдом, удалявшим его от места битвы со страшным монстром.
Мир его сжался до пропитавшейся дождем земли, перепачканные грязью пальцы тащили тяжелое тело, в ушах раздавалась похоронная песнь гибели его отряда. Визжали кони, которым тоже досталось от топора Крелла, кричали от страха люди, бросившиеся бежать. Но никому не удалось спастись от смертоносного топора гиганта, и возгласы ужаса превратились в предсмертные крики. Все Красные косари полегли в этой схватке.
Пальцы Леодана цеплялись за землю, которая настолько пропиталась влагой, что чавкала под ним, как болото. Дальше он ползти не мог и завалился на бок, задыхаясь и кашляя кровью. Сломанное ребро проткнуло легкое, мало кому удавалось выжить после такого ранения, тем более посреди битвы и без всякой надежды на спасение.
Сзади донесся топот марширующих ног, ритмичный и размеренный. Лязгал металл доспехов, и Леодан учуял запах табачного дыма. Кому пришло в голову пить и раскуривать трубку посреди такого побоища?
Кто-то нагнулся над ним, и сквозь полуобморочный туман Леодан разглядел сотню воинов из числа горного народа, вооруженных тяжелыми топорами и молотами. Склонившийся над ним воин был с ног до головы закован в броню из железа и бронзы. От него пахло крепким пивом, а из специальной дыры в забрале шлема торчала деревянная трубка в форме длинного рога, какие в ходу у кавалеристов.
— Отдыхай и ни о чем не волнуйся, человече, — сказал мастер Аларик. — Мы разберемся с этим великаном. Один раз мы его уже убили, значит, одолеем и во второй раз.
Дэгал смотрел, как черные всадники атакуют стену щитов азоборнов, слышал треск ломающихся копий и раскалывающихся щитов, лязг мечей. Во рту у него пересохло, мышцы напряглись. Мертвые конники окружили Орлов королевы, и Дэгал понимал: им не выжить.