Ульрика улыбнулась сквозь слезы, а Дэгал выпрямился и расправил плечи, словно с них свалился тяжелый груз. Он посмотрел куда-то вдаль, за ее плечо, и Медба, обернувшись, увидела Фрейю, которая несла Зигульфа, а Фридлейфр и Кутвин поддерживали друг друга, чтобы удержаться на ногах. Они потерпели поражение, но не склонили голов.
— Куда делся Сигульф? — спросила Медба.
— Удрал, — отвечал Кутвин. — Когда подоспел народ, он поднялся в воздух и улетел.
Медба кивнула, с несказанным облегчением глядя на королеву. Бледная Фрейя нетвердо стояла на ногах, из раны на шее струилась кровь. Глаза Зигульфа были закрыты, а живот стал красным. Грудь слабо вздымалась и опадала.
— Он жив? — спросила Медба.
— Едва, — ответила Фрейя надтреснутым слабым голосом. — Нужно доставить его в Рейкдорф.
— Нам всем нужно туда вернуться, — заметил Кутвин. — Немало мы их перебили, только они снова наступают.
Медба взглянула на восток, и стоило ей увидеть уверенно наступавших тесным строем тысячи воинов-скелетов, как в душе у нее погас огонек надежды. Они выжили в этой атаке, но мертвяки прибывали.
— Все назад! — крикнула она. — В Рейкдорф!
Крелл рубанул сплеча. Когда он крушил Красных косарей, его топор легко пробивал и доспехи, и человеческую плоть. Но на сей раз он натолкнулся на непробиваемую броню из громрила и твердость гор. Огромный монстр остановился в нерешительности и посмотрел на странных существ. Глаза страшного ратника пылали еще злее, будто он признал в карликах тех, с кем бился тысячи лет назад.
Мастер Аларик почувствовал мощь удара Крелла, от которого дедушкин щит согнуло почти вдвое. Доспехи уцелели, и гном возблагодарил Грюнгни за то, что перед боем не забыл подкрепиться несколькими бочонками пива.
— И это все, на что ты способен? — насмешливо спросил он у давно мертвого монстра. — Неудивительно, что Гримбул Железный Шлем тебя победил.
Крелл взъярился пуще прежнего и снова взмахнул топором, когда его атаковала сотня гномов. Аларик бросился на свирепого воина, чье имя бесчисленное количество раз было внесено в Даммаз Крон, и каждое его преступление было записано кровью Верховных королей его эпохи. Он саданул по кроваво-красному туловищу Крелла, чувствуя, что первоклассное железо топора пусть на волосок, но все же вгрызается в пластины доспехов с выгравированными на них черепами. Крелл взревел, обрушил на одного из воинов гор свой страшный топор и рассек с головы до ног. Кровь убитого брызнула на доспехи его соратников, и они атаковали с удвоенным неистовством.
Топоры гномов опускались на доспехи Крелла, подобно громадным поршням Жуфбара, и по кусочкам отрубали проклятое железо с его тела, оставляя нетронутым только скелет. Аларик кружил позади мертвого рыцаря и удачно избежал возвратного удара черного топора, который срубил тела шестерых гномов на уровне пояса. Вокруг Крелла сжималось кольцо железа и громрила, но, казалось, численное превосходство удивительно стойкого врага лишь приводило монстра в еще большее возбуждение.
Топор Крелла взлетал то вправо, то влево, и те, кого не убило страшное оружие, отлетали туда, где бились всадники войска людей. Тот раненый воин, с которым разговаривал Аларик, с мученическим изумлением взирал на сражение. Гном скорее бы съел дерьмо гроби, чем оплошал на глазах у человека. Несчастных после смерти ожидала позорная участь убийц. Нет, судьба Аларика будет иной.
Все больше мертвяков появлялось из-за спины Крелла. Они наступали многочисленными отрядами шагающих в ногу скелетов и неуклюжих трупов. Над головами у них неслись сотни летучих мышей, вокруг парила призрачная дымка завывающих духов. Так или иначе, скоро придется заканчивать бой, потому что гномы не смогут долго сдерживать такое количество врага.
Аларик подождал, пока Крелл нагнется и махнет топором понизу, убив зараз четверых гномов, а затем отбросил щит и вскочил чудовищу прямо на спину. Схватившись за обломки доспехов, он принялся охаживать топором плечи Крелла.
Крелл ощутил внезапно появившуюся на спине тяжесть и, заметив гнома, взревел и принялся кружить, стараясь скинуть Аларика, а оставшиеся гномы тем временем дубасили монстра по ляжкам боевыми молотами и топорами. От красных доспехов летели искры, будто от металла на наковальне. Аларик изо всех сил старался удержаться на спине и продолжал работать топором. Почувствовав, что еще немного, и он свалится, гном изо всех сил ударил по готовому оторваться куску кольчуги, а сам схватился за торчащее наружу из проклятых доспехов ребро.
Аларику показалось, будто он сунул руку в ледяное озеро, ее пронзил страшный холод — стылое прикосновение полной безжизненности и погибели. Он попытался отдернуть пальцы, но они намертво примерзли к ребру Крелла. Через руку холод скользнул дальше, в кровь и мышцы запястья. Аларик понимал, что, когда ледяной мороз доберется до сердца, он станет не лучше Крелла.