Зигмар быстро отшатнулся прочь, чтобы меч не пронзил его грудь, и взмахнул молотом Гхал-Мараз, отражая еще один удар. Теперь в ход пошел посох некроманта, и от земли отскочили извивающиеся молнии. Энергии окутали Зигмара, и, когда они обожгли его плоть хладным огнем, он вскрикнул от боли. Но тут ему на помощь пришла корона, которая до этого терзала его на протяжении всего сражения. Чистое воплощение зла, она была ориентирована на противление колдовству. В корону Нагаша была вплетена испепеляющая энергия, и Зигмар почувствовал, что, оскорбившись из-за нанесенного ей оскорбления, она нейтрализовала жгучий огонь.
К нему склонилось зловеще ухмыляющееся лицо Нагаша, слишком страшное и громадное, чтобы раньше быть человеческим, и Зигмар бросился в сторону, когда из пасти некроманта вырвалось черное губительное дыхание. Стоило этому дыханию коснуться склона холма, как все на холме увяло и умерло, и Нагаш приготовился посохом и мечом погубить неразумного смертного, выступившего против него.
Низко просвистел меч некроманта, и Зигмар перепрыгнул через него, а молотом блокировал удар посоха. И снова удар был настолько силен, что император понял: долго он с таким натиском справляться не сможет. Он кинулся к некроманту, но Нагаш успел уклониться от удара.
Вновь Зигмар атаковал, и Нагаш резко опустил посох вниз, блокируя мощный удар. Гхал-Мараз наткнулся на переплетенных змей, при столкновении с чудовищным колдовством Неехары ярко вспыхнула энергия рун гномов. Зигмар вложил в удар всю свою ненависть, и посох некроманта сломался, из него с протяжным воплем вылетела освобожденная магия. Лишившись посоха, Нагаш покачнулся, и Зигмар обратил внимание на то, что прежде сжимавшая его рука состоит из мерцающего металла, поверхность которого похожа на маслянистое серебряное зеркало.
Нагаш распрямился в полный рост, у его ног кружили вихри черного дыма. Их сила оттеснила Зигмара назад, а с вершины холма подняла в воздух камни и песок. Адский ветер рассеял мечущихся в воздухе завывающих призраков и открыл взгляду бушующее внизу сражение во всем его ужасе.
Узри участь плоти и познай отчаяние!
Меж городом и холмом земля являла собой кровавый хаос. Как в ночь перед сражением Зигмар заглянул в сердца людей, так ныне Нагаш показал ему в замедленном движении бой, в который император повел свой народ. План Зигмара был прост: прорваться через центральные войска мертвецов и убить некроманта. Он заранее знал, что многие погибнут, защищая Рейкдорф от мертвяков, но слишком жутко было воочию видеть вершащуюся бойню.
Зигмар часто видел сражения и смерть. За свою жизнь ему пришлось потерять друзей и любимых, он не раз посылал воинов в бой, понимая, что из-за его приказов жены станут вдовами, дети осиротеют, а любимые разлучатся навеки. Но сейчас императору было особенно тяжело видеть массовое убийство своего народа.
Гибли тысячи воинов, вышедших сегодня сразиться с врагом. Бессмысленным оказался первоначальный успех войска людей, поскольку погибшие оживали вновь. Павшие в бою вливались в ряды войска мертвецов и бросались на бывших братьев по оружию. Утром армия смертных была велика, ныне она уменьшилась до нескольких мизерных отрядов, которые бились из последних сил.
Даже если Зигмару удастся одержать победу и убить Нагаша, за этим сражением навек сохранится дурная слава, этот день всегда будут считать днем смерти и горя. Иначе быть не может: погибло слишком много народа. Зигмар услышал насмешливый хохот довольного Нагаша. Ведь погибшие жители Империи станут его новыми приспешниками, которых он поработит, чтобы превратить этот мир в бесплодную пустыню.
Среди сражавшихся на юге Зигмар увидел Фрейю и Медбу, которые вместе с детьми отступали к Рейкдорфу. Унберогенов и азоборнов прикрывал отчаянно защищавшийся юноша, который организовал хрупкую малочисленную стену щитов. Но мертвые волки и кровожадные пожиратели плоти наседали на них, и жить им оставалось считаные минуты.
Нагаш привлек взгляд Зигмара к центральным отрядам на поле боя. Там Теона и Стражей Большой палаты, которые пытались пробиться к воротам Рейкдорфа, окружила орда новоприбывших воинов армии тьмы, только что пополнивших ряды мертвяков. Альвгейр тяжело прислонился к Теону и едва ли был в сознании. Зигмар сильно опечалился при виде опасной раны старого друга.