За императором следовали богато украшенные похоронные дроги, которые везли четыре белых коня — самые лучшие из южного табуна Вольфгарта. На них лежал железный гроб, укрытый сине-кремовым флагом Мидденхейма. В нем покоилось тело Пендрага, забальзамированное камфарой и порошком селитры. За свою неоценимую службу Пендраг удостоится чести быть похороненным на холме Воинов. Зигмар ехал по улицам своего города и купался в любви своего народа — истинный героический воин-император, которого ждали его люди. Который был нужен им.
Очаги Большой палаты ярко пылали, наполняя ее светом и теплом. На вертелах жарилось три кабана, которые еще утром бегали по лесам севернее Рейкдорфа, и от вкусного запаха сочного мяса у всех слюнки текли. Собравшиеся возблагодарили бога Таала за пищу, и прислуживавшие в палате девушки стали обносить празднующих воинов подносами с блюдами жареного мяса и деревянными кубками с пивом.
Удозы много пили и под пронзительную музыку волынок пели заунывные печальные песни. Воины унберогенов пытались подпевать, хотя монотонный язык жителей северных земель Империи был совершенно непонятен южанам. В Большой палате царила дружеская атмосфера, ведь целый год воины бились бок о бок. Много клятв верности было заключено между удозами и унберогенами. А эти клятвы ложатся в основу силы Империи.
Зигмар сидел на своем троне. Он снял доспехи, оставив лишь мерцающий нагрудник, и набросил на плечи плащ из медвежьей шкуры. У его ног свернулись два пса — Лекс и Кай, а обжора Ортульф бегал по палате в поисках объедков. На почетном месте по правую руку от Зигмара сидел Конн Карстен, по левую — Альвгейр и Эофорт. Хотя оба почтенных мужа помогали ему руководить Империей в самые ее темные времена, Зигмару очень не хватало житейских советов Вольфгарта и Пендрага.
Когда-то Большая палата звенела от ужасного пения и малопристойных шуток Вольфгарта, но теперь он все больше времени проводил со своей семьей в Трех холмах. Зигмар его не винил, потому что невозможно отказаться от такой женщины, как Медба. Впрочем, как и от любой азоборнки, подумал Зигмар, вспоминая, каким образом он сам склонил королеву Фрейю дать ему клятву меча.
После смерти графа Вольфилы во главе удозов встал Конн Карстен, который перед лицом вторжения норсов сумел объединить вечно ссорящиеся кланы в единую боевую силу. Если бы не Карстен, Север пал бы задолго до того, как армия императора смогла прийти Мидденхейму на помощь.
Этим вечером собравшиеся почтут проявленную в войне против норсов храбрость Конна и отпразднуют его назначение на пост графа удозов. Повод был очень значительный, а потому на пир в Большой палате собралось великое множество воинов, в том числе удозы под предводительством Карстена. Но с самого начала виновник торжества говорил мало и на вопросы отвечал немногословно. Он потягивал пиво и явно собирался довольствоваться ролью скорее наблюдателя, чем участника праздника.
Зигмар с уважением относился к некоторой замкнутости нового князя, на долю которого выпало немало тяжких испытаний. Серебристые волосы Конна и борода были коротко подстрижены. Тогда как его воины пили и шумно праздновали, он был сдержан и явно не расположен к беседе.
В Большой палате он единственный представлял князей Империи, никого из них в Рейкдорфе сейчас не ждали. После общего сбора армий и сражения у Мидденхейма вожди племен занимались делами в своих землях. По возвращении Зигмар получил послания от Фрейи и Адельхарда, которые сообщали об увеличении численности зеленокожих в Краесветных горах, об отрядах лесных зверолюдей в южных пределах и участившемся взаимодействии между разбойниками и пиратами Севера. И Кругар, и Алойзис докладывали о появлении множества восставших из могил мертвецов, которые нападали на живых, и молили императора о помощи. Альдред Эндальский сообщал об участившихся нападениях неизвестных морских пиратов.
Как-то раз Эофорт сказал, что победа и основание Империи — это еще цветочки. Ягодки будут потом. Теперь Зигмар начал понимать, что тот имел в виду. Мало основать Империю, нужно ее сохранить. Врагов всегда будет привлекать столь лакомый кусок, очень важно выстоять перед надвигающейся тьмой.
Компанию Карстена приятной не назовешь, но Зигмар знал, что этот человек — ключ к безопасности его земель. Пусть лучше северными болотами правит дельный и знающий человек с тяжелым характером, чем жизнерадостный друг, который не может отличить один конец меча от другого. И все же Зигмара огорчало, что ему никак не найти общего языка с мрачным удозом, как будто между ними пролегала непроходимая бездна. Конечно же, император не ждал, что станет так же близок со всеми своими графами, как с друзьями; как правитель он осознавал, что это ни к чему. И все же почитать человека союзником и не знать его — тоже не пойдет.