— Из местностей, прилегающих к подножью Срединных гор, жители деревень устремились на Юг, — рассказывал Вульф, худощавый и жилистый правитель. Его воины стояли на страже высокогорных долин и глубоких ущелий Срединных гор. — Люди утверждают, что мертвецы оживают сотнями, и я склонен им верить. Я говорил с ними и смотрел им в глаза. Они не лгут.
— Мертвецы откуда? Из Медной башни? — спросил Мирза, не в силах сдержать отвращения. — А я-то надеялся, что мы сломили силу Мората.
— Так и есть, мой господин, сломили, — уверенно сообщил Вульф. — В Медной башне нынче прячутся лишь несколько тварей-норсов, которым удалось в прошлом году улизнуть от расправы. Блуждающие в горах мертвецы не с пиков спускаются. Воскресают главным образом покойники, похороненные на деревенских кладбищах, и происходит это повсеместно. Отряды мечников пока что сдерживают нападения, но долго так продолжаться не может. Слишком много мертвецов оживает, они собираются вместе, словно их гонит в стаи какой-то проклятый инстинкт.
— Чушь, — заключил Бордан. — Зря ты так безоговорочно веришь этим крестьянам. Да и мертвецам тоже слишком много чести. Голод гонит их собираться вместе, ничто больше.
Бордана называли владыкой леса, вместе со своими следопытами, лесниками и охотниками он отвечал за безопасность многочисленных лесных деревень и дорог через лес. Неблагодарное занятие измотало Бордана и испортило его характер. Наверное, его не любят, подумал Редван.
— Ты, Бордан, в Медной башне не бывал, — напомнил Мирза. — Чего не скажешь обо мне, Вульфе и Редване, а потому лично я донесению правителя гор верю. Я понимаю, сколь опасно колдовство, которое управляет живыми мертвецами, поэтому мы не можем просто отмахнуться от слухов о злонамеренном разуме.
— Я понял, мой господин, — склонил голову несколько пристыженный Бордан.
— Скажи, Бордан, как обстоят дела в лесу? — спросил Мирза, который всегда знал, когда побранить, а когда ободрить. — Знаю, в лесу Теней много курганов и брошенных поселений. Потревожены ли какие-нибудь из них?
— Западные деревни страдают от возросшего числа набегов, мой господин, — отвечал Бордан. — С начала зимы зверолюди и шайки разбойников осмелели и совсем распоясались. У нас было несколько вспышек эпидемии, но об атаках ходячих мертвецов мне слышать не доводилось.
— Удивительно, — более не в силах сдерживаться, проворчал Редван.
— Что ты сказал? — рявкнул Бордан.
— Ты прекрасно слышал. Твой дедушка может вылезти из могилы и укусить тебя за зад, а ты и не заметишь.
Рука Бордана метнулась к рукояти охотничьего ножа, но одного взгляда на обезображенное шрамами лицо Редвана было достаточно, чтобы остудить его пыл.
— Ты оскорбляешь меня, Белый волк, — прошипел Бордан. — Кое-кто умирал и за меньшую провинность.
Услышав угрозу, Редван рассмеялся и погладил рукоять висевшего на поясе боевого молота:
— Попробуй, напади на меня с этой своей зубочисткой, и твоя глупая башка полетит с плеч долой. Твоя боевая готовность настолько хороша, что ты беспрепятственно пропускаешь через лес Торбрекана вместе с целой оравой психов. Теперь у нас в городе сотни чокнутых, которые требуют его освобождения, и Ульрик знает, сколько их еще бродит за пределами города.
От слов Редвана Бордан съежился. С тех пор как Белые волки привезли Торбрекана в тюрьму Мидденхейма, атмосфера в городе сделалась скверной. Вопреки мрачным предсказаниям Устерна, его приверженцы не погибли в лесу, а следовали за плененным вождем до самой горы Фаушлаг, причем чем дальше, тем больше их становилось.
До того, как Ренвирд приказал закрыть ворота, в городе их собралось несколько сотен. У подножия горы расположилась лагерем постепенно разрастающаяся толпа вопящих, пляшущих и распевающих безумцев, которые исступленно истязали себя. Несколько оборванцев подожгли себя и бросились с горы, полетели навстречу року и земле, подобно падающим звездам. Такие безумные поступки действовали жителям на нервы, и напряжение распространялось, подобно чуме, проникая во все укромные уголки облепленного облаками города.
— Коль скоро они расположились у горы, то, значит, в обязанность хранителя пути вменяется уничтожить лагерь и разогнать их, — заявил Бордан.
— Ах вот как?! — вскинулся Орса, великодушный человек, который стремился видеть в людях только хорошее. Редвану он был очень симпатичен. Всем было известно, что Орса и Бордан друг друга терпеть не могут. — Указываешь мне, как выполнять обязанности? Хочешь сам стать хранителем пути?