— Нет. Просто высказал предложение.
— Запомним, владыка леса, непременно запомним, — заверил Бордана Орса и обратился к Мирзе с отчетом. — У нас участились нападения на рабочих, которые строят большую дорогу, и я распорядился построить две сторожки, но оказалось, что даже это разбойникам не помеха. На прошлой неделе лесные зверолюди спалили одну дотла. Если бы не своевременно подоспевшая помощь воинов короля берсерков, то вторую ожидала бы та же участь.
Пока шел отчет обо всех этих неприятностях, Мирза в основном сам спрашивал и вел совет, а теперь обратился к последнему из собравшихся воинов — молодому человеку в отполированных до блеска белых доспехах по имени Ренвирд. Управление городом именем Зигмара слишком тяжелой ношей легло на плечи Мирзы, чтобы продолжать совмещать должность градоначальника с обязанностями Вечного Воителя, и хотя он с великим сожалением расстался со службой, длившейся более двух десятилетий, но все же отдал преемнику свои доспехи вместе с титулом.
Тут как нельзя кстати пришелся молодой и храбрый Ренвирд. Редван пока не углядел в нем недостатков, хотя кто знает, как их распознавать, к тому же молодой человек был беззаветно предан Ульрику. Это наверняка подтвердил бы даже сам Ульрик, если бы вышел из холодных диких лесов.
— Итак, Вечный Воитель, — начал Мирза, — что же происходит у нас за стенами города?
— Правду говорят, мой господин, что к Мидденхейму стекается все больше и больше людей, — формально начал доклад Ренвирд. — Правитель гор верно сообщил, что очень много народа спасается от мертвецов. Что касается последователей Торбрекана, то, думаю, мы скоро от них избавимся.
— Каким образом?
— Кажется, они вскоре отправятся в Рейкдорф.
— В Рейкдорф? — удивился Редван. — Зачем?
Ренвирд пожал плечами, громыхнули светлые латы.
— Трудно знать наверняка, Белый волк, но вроде они считают, что там произойдет великое побоище между жизнью и смертью. Когда Торбрекана наконец-то отпустят, они собираются в великом множестве устремиться к городу Зигмара.
— Может, имеет смысл разрешить им это сделать, — проговорил Редван и с удивлением понял, что шутит лишь отчасти.
Ей снился всегда один и тот же сон: коварные злые корни прорастают из-под земли и простирают ядовитые отростки во все уголки мира. Она, конечно же, знала, что это означает и чем вызвано, но, сколько ни молилась Шаллье, так и не смогла обуздать кошмары. Верховная жрица Алесса встала с постели и налила себе воды из медного кувшина.
Осушив целую чашку, она потерла глаза и бросила взгляд на занавешенное окно в дальнем конце комнаты. Было еще темно, огонь в очаге догорел, только угольки тлели. Алесса подбросила полено, понимая, что больше ей не уснуть.
Вот бы разбудить кого-нибудь просто ради того, чтобы поговорить с живым человеком. Только это эгоистично, к тому же ей вовсе не хотелось сеять среди послушников страх перед тем, что спрятано под храмом. С тех самых пор, как этот предмет здесь появился, верховная жрица больше не знала покоя.
Зигмар и Вольфгарт принесли ей проклятую корону Мората, запертую в железный ларец, запечатанный святыми словами, которые прочел над ним каждый жрец Рейкдорфа. Корону они поместили в расположенное под храмом подземелье, уходящее на сто футов в глубину, укрепленное железными подпорками и наполненное святой землей. Вместилище зла изъяли из мира живых и спрятали так далеко, как могли.
Тогда отчего у нее такое чувство, что все меры предосторожности не помогают ни капли?
— Она чувствует близость того, кто ее породил, — прошептала верховная жрица, глядя на туманное дыхание, вырывающееся изо рта.
Содрогнувшись, она вернулась к кровати, взяла шерстяное одеяло и накинула на плечи. Алесса стиснула в кулаке висевшую на шее подвеску в форме голубки и прошептала молитву Шаллье.
И усмехнулась собственной слабости. Шаллья откликается на молитвы воистину нуждающихся, тех, кто действительно не в силах себе помочь. Алессу не назовешь ни беспомощной жертвой, ни горемыкой, которая не может более переносить страдания. Она — верховная жрица и служит богине исцеления и милосердия, является проводницей ее доброй воли в этот мир. Алесса поблагодарила ее за все то, что имеет, и за то, что ей было дозволено сделать за свою жизнь.
Она служила людям Рейкдорфа более двадцати лет. Сначала послушницей маленького святилища Шалльи на берегу реки, потом храмовой девой и, наконец, верховной жрицей этого храма, который Зигмар построил десять лет назад. Ей выпала достойная жизнь, и Алесса была довольна. Скольких детей она благословила, когда они с криком рождались в этот мир, скольким облегчила переход в мир иной, когда приходило их время. Алесса лечила больных, ходила за ранеными и утешала умирающих.