Верховная жрица закрыла дверь в келью и пошла по холодным храмовым коридорам. Она направлялась к молельне и, когда проходила мимо лазарета, где лечили заболевших жителей Рейкдорфа, увидела в окне слабый свет звезд. Это ее несколько успокоило. Последние отзвуки кошмара все еще крутились в голове. Нужно найти утешение и успокоение, преклонить колени перед алтарем Шалльи. А потом взглянуть в лицо самому великому своему страху.
В храме было покойно. В стеклянных подсвечниках тускло горели оплывшие свечи, на стенах висели шитые золотом белые флаги с изображением Шалльи во многих ее ипостасях: это и дева у ключа, и парящая в вышине голубка, обливающееся кровью сердце и великодушная мать всего сущего.
Мимо длинных рядов скамей Алесса прошла в конец нефа. В алтарной части святилища стояла мраморная скульптура, изображающая коленопреклоненную божественную женскую фигуру в белых одеяниях, врачующую раненого воина. Несмотря на то что большинство воинов славословили Ульрика, Шаллье они тоже не забывали молиться.
Алесса опустилась на колени перед изображением богини, закрыла глаза и сложила руки на сердце. Она прочла молитвы об исцелении, перечислила десять священных добродетелей самопожертвования и почувствовала, как к ней возвращается спокойствие, а видение вгрызающихся в мир черных корней теряет силу.
— Я не стану бояться тебя, ибо даже смерть является частью жизненного цикла, — прошептала Алесса. — Я смело встречусь с тобой, не поддамся тебе и вновь обрету покой.
Верховная жрица встала, обошла скульптуру и оказалась у деревянного стола, покрытого кисеей. На нем стояли зажженный светильник, чаша и набор целебных масел. Алесса отодвинула стол, на месте которого в каменных плитах пола оказалась тяжелая железная крышка люка. Жрица сняла с шеи серебряный ключик и вставила в скважину замка, сделанного из того же самого благословенного металла. Замок щелкнул, и женщина открыла люк, крышка которого была оснащена системой противовесов и блоков, сконструированной кузнецом Гованноном. Из недр земли ей в лицо ударил холодный воздух, словно желая ее остановить, но она взяла светильник и начала спускаться по винтовой лестнице, что терялась во тьме.
Ступени привели жрицу в длинный коридор со стенами из черного камня. На них были начертаны стихи, отвращающие зло, и одного взгляда на эти стихи было достаточно, чтобы обрести силы дойти до самого конца коридора. Дальше путь преграждала дверь из тиса и рябины, и вновь серебряный ключ отомкнул замок.
За дверью располагалась палата в форме ромба. Стены, отделанные деревом, пропитанным экстрактами валерианы и жасмина для привлечения благотворных солнечных энергий, образовывали линию, протянувшуюся с востока на запад. По периметру зала стояли сосуды, которые наполняли помещение запахами зерна, молодой зеленой поросли и распускающихся почек зарождающейся жизни. Под ногами был плотно утрамбованный слой плодородной почвы из устья Рейка, и хотя без света здесь все равно ничего не могло вырасти, в богатую землю посеяли зерно, точно так же, как сеяли в полях наверху.
Алесса мерзла, но при этом понимала, что дрожит не от холода подземелья. Она вышла на середину зала и упала на колени, снова прижав руки к груди. Закрыв глаза, жрица разрешила духу заполнить пустоту сознания.
Тут же она почувствовала злую пульсацию короны. Черная сила смогла пробиться к ней даже через железный ларец, наложенные чары и оградительные заклятья. Алесса чувствовала, как корона взывает к ней, обещая жизнь вечную, возвращение молодости и беспечное существование, лишенное страхов болезни, физического уродства или немощи.
— Тебе меня не соблазнить, — сквозь зубы проговорила жрица. — Все то, что ты обещаешь, — ложь!
В голове мелькали образы один чудеснее другого. Вот она видит себя помолодевшей, и кожа ее безупречна, будто прохладный мрамор статуи Шалльи. То, что предлагала корона, было весьма заманчиво, этого Алесса не могла отрицать, но одного взгляда на свое бессмертное лицо было достаточно, чтобы понять: обессмертить себя — значит нанести оскорбление природе и заполучить гнусное подобие существования, где нет места духовному росту, где в результате получаешь лишь безвременье.
Она отмела коварные обещания и почувствовала, как хватка короны стала ослабевать, зато собственная воля к противлению злу становилась все сильнее. Именно за этим пришла она сюда, зная, что, только открыто столкнувшись со страхом искушения, она сможет его побороть.