Гарри только кивнул, во все глаза уставившись на него.
Когда Рейн вынырнул, то трансфигурировал из камней очень большие кружки и призвал в них воду.
— Что ты делаешь? — заинтересовался Гарри, которому он поручил держать кружки.
— У меня есть немного трав в воздушном пузыре, хочу заварить тебе травяной чай, чтобы ты не простыл. Этому меня мама научила.
Он сосредоточился и вскипятил воду в кружках, закинув туда листьев. А когда всё заварилось, выудил из сумки бутылку рома и плеснул в кружку Гарри.
— Ого, у тебя есть спиртное? — удивился тот.
— Универсальная «валюта», — пояснил Рейн, — мне… часто приходится обмениваться. Это, чтобы ты согрелся изнутри. Рыбаки и мореходы говорят, что помогает от простуды. Пей.
Гарри пригубил, причмокнул и довольно улыбнулся.
— Вкусно получилось.
Они выпили чай, от которого у Гарри даже появилась испарина на лбу. Рейн на всякий случай высушил её.
— А я хотел тебя спросить, ты, когда вылез, сразу словно сухим стал. Не сказать, что… ну ты понимаешь. И как ты без воды обходишься? И долго можешь быть на суше? — поёрзал на камнях Гарри, весь переполненный искренним интересом и любознательностью.
— Просто я храню влагу в коже и в одежде, и в сапогах у меня вода. Вот пока она не пересохнет, я могу на улице быть, — пояснил Рейн. — А в Британии ещё и солнца не так много, и оно не жарит, влажность высокая, дожди. Так что эта страна просто создана для водяных.
— Понятно… — протянул Гарри и посмотрел с таким выражением лица, что и без эмпатии было ясно, что парня сейчас порвёт от любопытства.
— Ладно, можешь спрашивать всё, что хочешь, — Рейн с хрустом потянулся. А он ещё удивлялся, почему у его друга почти не было никакого особого интереса к его природе, как будто водяных в Англии навалом.
— А ты Гигантского Кальмара видел? — азартно выпалил Гарри, и было видно, что вопрос этот далеко не последний…
Глава 10. Мерки взросления
12 ноября, 1994 г.
Шотландия, Хогвартс
— Дра-а-ако, — не выдержала Паркинсон, с которой он, после вчерашней выходки со значками, перестал разговаривать, — ну прости меня. Я не подумала. И чем тебе значки не понравились? Хорошая же была идея. Прекрати на меня дуться. Объясни, наконец, что я такого сделала?
— Не ной, Панси, — поморщился Драко, покосившись на стол Хаффлпаффа, за которым Рейн что-то обсуждал с Ханной Аббот и аристократично, но всё же с большим аппетитом, уплетал завтрак, — просто кое-кто повзрослел, и его эти детские игры больше не забавляют. А значки — тупая шутка, недостойная Слизерина. В конце концов, это Турнир. Вот погибнет Поттер, а ты со своими глупыми значками будешь виновата, что подкосила нашего героя в моральном плане.
Панси заметно побледнела. Всё же на Слизерине учились далеко не дураки, и многие ещё из рассказов портретов предков знали о том, как проводились турниры раньше, а кто не знал, тот почитал.
— Я поддерживать Драко, — согласился Виктор Крам, который сидел рядом и внимательно слушал их разговор, — глупый дело. Игрок надо быть сосредоточенным и э… забыл слово.
— Если не можешь поддержать, не мешай, это неспортивно, — подсказал один из дурмстранговцев, который знал английский чуть лучше их чемпиона.
— Да, — кивнул Виктор. — Вы из одной школа. Не спортивно.
Многие слизеринцы, ещё в пятницу заметив негативную реакцию Драко, сняли свои высмеивающие Поттера значки, но после этих слов их убрали с мантий все.
— Надеюсь, теперь мне дадут спокойно позавтракать в это субботнее утро? — хмыкнул Драко, нарочито медленно намазывая тост джемом. Раздражение на Паркинсон улеглось, и настроение плескалось где-то между «хорошо» и «очень хорошо». Его авторитет на факультете не подкачал. И, слава Мерлину, Поттер не стал заострять на вчерашнем инциденте внимание. И Рейн всё понял правильно.
Посмотрев за стол Хаффлпаффа, Драко пересёкся взглядами с Блэком, и тот ему весело подмигнул, отчего захотелось победно улыбнуться и раздуться от гордости. Драко пригубил тыквенный сок, чтобы скрыть от остальных свою радость.