— Подождите, — сообразил Гарри, — так вот почему Елена сбежала и забрала с собой ту диадему? Она не хотела, чтобы Ровена?..
— Именно так, — закатил глаза Слизерин, — из-за того, что она совершила, Ровена получила магический откат и была при смерти, думаю, она на самом деле хотела заключить свою душу в диадему… Но у неё ничего не вышло.
— Извините, — спохватился, что перебил Салазара Гарри. — И что случилось с Кубком?
— Ровена сделала из Кубка выбора что-то вроде ловушки для души: живой и мыслящий крестраж, который не может ничего сказать или сделать, но всё чувствует и понимает. Это ещё хуже, чем быть живым портретом… — помедлив, ответил Салазар. — Более того, Кубок обладал одним необычным свойством…
— Каким? — спросил Гарри, когда молчание затянулось.
— Тогда, когда я взялся за испытание Кубка… частица моей души уже находилась в медальоне, — сказал Слизерин, — это я был, так сказать, инициатором этой идеи бессмертия. Могу совершенно точно сказать, что частица, в отличии от целого, совершенно инертна и не чувствуется. Она не мыслит, не думает… как-то так. Я боялся умереть, особенно учитывая тот факт, насколько долго живут феи по сравнению с волшебниками. Я не хотел стареть, я хотел быть с ней… Теперь я понимаю, что это было очень глупо. Мне проще было стать… В общем, не важно. Возможно, изначально Ровена сделала артефакт, чтобы иметь возможность восстановить душу целиком, если с крестражами будет какая-то накладка, а потом узнала о моей влюблённости в Линетту. Пустой Кубок Огня был совершенно безвреден тем, у кого не было крестражей… А вот со мной, разозлённая супруга сыграла злую шутку. При прикосновении моей магии Кубок затянул все частицы моей души в себя, и моя душа стала заложницей артефакта. Мой медальон носил мой ученик — Мортимер, который в тот момент был далеко: разыскивал одарённых детей, но Ровена вложила в наши реликвии особое заклинание, которое призывало их к нам в случае нужды. Когда медальон оказался рядом, то Кубок сработал, и я очутился в нём… — Салазар вздохнул. — Очень долго я пылился в сокровищнице, терзаемый злостью и разгораясь ненавистью. Мои друзья так и не узнали, что со мной случилось. И, как я узнал позже, никто из них не сделал крестражи, более того, их запретили. Возможно, что их напугала Ровена, и они сочли её состояние последствием работы с крестражами… А однажды, спустя лет двести после моего заточения, один из Директоров школы случайно призвал меня и пытался узнать свойства. В итоге этот идиот понял, что я Кубок выбора, и они решили учредить Турнир между школами. Так я стал выбирать «достойнейших из достойных». Но одно было хорошо: Сокровищница была полностью изолирована от магии замка, а когда меня призывали, я мог узнавать новости и общаться с Еленой и Мортимером, также иногда получать весточки от Линетты, которую по-прежнему любил. Так я узнал о Пророчестве и стал терпеливо ждать своего часа… И, к счастью, дождался. Осталось последнее — отплатить тебе Долг и я окончательно свободен.
— Значит, вы хотите сказать, что Волдеморт тоже?.. — спросил Гарри, — он тоже сделал крестражи? Поэтому он каждый год возрождался и пытался меня убить?
— Да… Что касается этого вашего Волдеморта… — фыркнул Салазар, — мне сразу не понравился твой шрам, и когда я коснулся его, то почувствовал чужую частицу души. Поверь, я в этом разбираюсь. Поэтому я сунул в тебя крошечную частицу себя, хотя формально, я вовсе не чья-то душа, а просто… м… сгусток информации, чтобы разобраться и помочь… И даже не думал, что моя помощь понадобится настолько быстро. Ты прямо ходячие приключения, парень. Хотя это к лучшему, поверь, лучше один раз потерпеть, чем всю жизнь мучиться.
— Я согласен, — кивнул Гарри, — говорите, что мне делать!
Глава 38. Очищение
25 июня, 1995 г.
Англия, Литтл-Хэнглтон
Салазар Слизерин нисколько не приуменьшал, когда сказал, что будет адски больно. У Гарри было ощущение, что его распиливают напополам тупой ржавой ножовкой, а потом сырое кровоточащее мясо прижигают раскалённой кочергой. Даже то, что он почувствовал на кладбище, когда Хвост подошёл к нему, было несравнимо с этим ритуалом освобождения из него крестража Волдеморта.