— Нет, он никогда не простит мне, что я нарушил данное ему слово. Не смог совладать со своими порывами, дал волю эмоциям. Так что для меня сейчас лучший выход — собрать манатки и сваливать отсюда. Но вы еще услышите обо мне… К черту все эти учебники вместе с учителями! Не может ведь каждый человек быть умным, должны же быть на свете и дураки. Так я как раз из их числа. Пусть умники идут своей дорогой — мне с ними не по пути. Я уже сделал выбор и не жалею об этом.
— Правильно! — подхватил Пал Буго, услышав из коридора эти слова и входя в комнату. — Не надо ни о чем жалеть! Ты проявил решительность, достойную настоящего мужчины. Пусть над учебниками корпят те, кому это нравится. А у тебя свой путь. И я за тебя спокоен. При такой целеустремленности ты легко одолеешь любые препятствия и всегда сможешь выйти сухим из воды… Кстати, куда ты сейчас намерен отправиться?
— Я еду в Фиуме, господин Буго. На поезде.
— Опять на поезде… — проворчал Пал Буго. — Зачем такие расходы, когда у человека есть две крепких ноги? К тому же с поездами случаются катастрофы, они иногда сталкиваются, сходят с рельсов. А если ты идешь на своих двоих, тебе нечего опасаться.
— Если не считать того, что может начаться метель, которая собьет человека с ног, и он замерзнет где-нибудь в сугробе, — язвительно заметил Янош.
— Пустяки! — отмахнулся Пал Буго. — Пока человек двигается, он не замерзнет. Уж мне ли не знать! Не зря говорят: дорогу осилит идущий… Впрочем я никого не отговариваю от того, чтобы ехать на поезде. В этом есть свое преимущество: снег не падает за шиворот.
Миклош тем временем сложил в сумку все свои пожитки и теперь грустно сидел на табуретке в углу комнаты. Все уже было сказано. Янош отдал брату свои сэкономленные карманные деньги, а Пал Буго протянул ему серебряный талер[9].
— Держи! Правда, у нас эти талеры вышли из оборота, но где-нибудь за границей ты сможешь обменять его на местную валюту. А если не удастся обменять, пусть он будет твоим талисманом. Я получил его от одного старика, которого спас, когда он тонул в Тисе. Старик сказал, что этот талер оберегает от козней дьявола.
Поезд отправлялся в десять вечера.
По всей гимназии уже разнеслась весть о том, что Миклош Касони пускается в дальние странствия, и многие однокашники пришли на вокзал проводить его. Миклош, растроганный таким вниманием, по-дружески попрощался с каждым из них и даже пожал руку Беле Винцехиди.
А потом обнял Яноша, на глазах у которого выступили слезы, и воскликнул:
— Ну-ну, не надо плакать! Не на смерть ведь я отправляюсь, а всего лишь на поиски лучшей доли.
— Что верно, то верно! — подхватил Пал Буго.
Но и он невольно прослезился.
Поезд тронулся, и гимназисты дружно замахали руками ему вслед.
Пал Буго некоторое время огромными прыжками бежал рядом с вагоном, соревнуясь в скорости с поездом. И только поняв, что поезд ему не догнать, остановился и прокричал:
— Миклошка, береги талер, который я тебе дал!
Миклош, высунувшись из окна, махал рукой, пока Пал Буго не скрылся из виду.
Глава пятая, в которой Цезарь Барберри собирается покорять мир, и в этом ему помогают некоторые из наших знакомых
Миклош приехал в Фиуме дождливым декабрьским утром.
В этом городе почти не бывает снега, но зато постоянно идут дожди, особенно зимой. Вот и в этот раз уже в предгорьях Карста[10] зарядил ливень, сопровождавший поезд почти до самого моря.
Когда Миклош сошел с поезда, было шесть часов утра. Он подумал, что искать своих друзей еще слишком рано — в такое время они наверняка спят, — и поэтому решил прогуляться к морю, о котором много читал и слышал.
Прямо от вокзала шла каштановая аллея, ведущая к центру города. Миклош удивленно рассматривал магазинные вывески на итальянском языке. Он где-то вычитал, что Фиуме — это жемчужина венгерской Священной Короны. Попадались надписи и на венгерском, но они явно терялись на общем фоне.
И люди вокруг говорили по-итальянски.
Вдоль всей аллеи тянулся один длинный торговый ряд, где были разложены фрукты, и продавцы старались перекричать друг друга, расхваливая свой товар.
Миновав несколько кривых закоулков и перейдя какую-то улицу, Миклош вышел наконец к порту. И тут же в лицо ему ударил влажный соленый воздух, и взору открылось бескрайнее море.
Каждого, кто впервые увидел море, оно поражает своим величавым спокойствием, за которым до поры до времени таится всесокрушающая сила. Но венгра, видевшего море только на картинках, особенно впечатляет, что именно Адриатика раскинула перед ним свой голубой простор. Та самая Адриатика, которую горделиво бороздили галеры Лайоша Великого[11] и которая омывала границы венгерского королевства. И не важно, что Адриатика сейчас принадлежит Италии и что не звучит больше на ее побережье венгерская речь, — для венгерского народа она так и осталась частицей родины. Эти суровые прибрежные скалы и крепостные руины хранят память о самых кровопролитных сражениях рыцарских времен. И на деньги из венгерской казны Фиуме возрождался заново, чтобы стать одним из красивейших приморских городов.
9
Та́лер — крупная серебряная монета; имела хождение в Германии и ряде европейских государств.
11
Лайош Великий (1326–1382) — король Венгрии в 1342–1382 годах, король Польши (под именем Людовик I Великий или Людовик Венгерский) с 1370 года.