Его недолгую игру во всемогущего короля прервал стук двери. Борис снова стал прежним и, увидев вошедших Ольгерту и Константина, сорвался с места и заспешил навстречу. Однако, заметив отсутствие отца, он остановился, на его лице появилось удивление. В его карие глаза закралась настороженность, а худое изможденное лицо стало совсем белым, как снег. По грустному виду сестры он сразу понял, что произошло что-то неладное.
– Ольгерта, а где отец? – спросил он, хмуря брови.
– Орвин, – начала Ольгерта, запнулась на слове, а потом добавила, – давай для начала присядем.
– Что случилось? – требовательным голосом произнес Борис, словно не расслышав ее предложения.
– Понимаешь, отцу ночью стало плохо, – осторожно начала Ольгерта и опустила глаза.
– И?
– Очень-очень плохо, – она с состраданием взглянула на Бориса.
– Он умер? – догадался Борис по ее глазам, Ольгерта кивнула.
– Он ушел от нас в Синий лес, – выдавила она из себя, старательно избегая страшного слова «умер».
– В Синий лес, – как эхо повторил за ней Борис.
Его плечи опустились, глаза потухли, нижняя губа задрожала, и вся его фигура приняла скорбный вид. Видно было, что страшное известие сестры не на шутку подкосило его. Ольгерта подошла к Борису, по-матерински обняла его за плечи и повела в глубину зала. Там она усадила его на высокий стул с резными подлокотниками – один из тех, что предназначались для высокопоставленных вельмож, и села рядом с ним. Недалеко от них устроился и Константин. Он не произносил ни слова, а только с жалостью смотрел на Бориса. Тот сидел с окаменевшим видом и остекленевшими глазами смотрел в одну точку. Через какое-то время Борис стал немного приходить в себя и его лицо ожило.
– Отец вспоминал обо мне? – обратился он к Ольгерте.
Она почему-то совсем растерялась и не знала, что ответить, но тут к ней на помощь пришел Константин.
– Я был последним, кто видел его перед смертью, – сказал он, достал из-под одежды медальон Орвина и добавил: – Теперь ты король Альфарии и это по праву принадлежит тебе.
Константин взял Бориса за руку и вложил ему в ладонь медальон. Борис оживился, тут же открыл крышку и его глаза радостно заблестели. Там внутри он увидел свою собственную фотографию в королевской мантии и короне на голове. Но совсем скоро блеск в его глазах погас, и он вопросительно взглянул на сестру.
– А где Зеларит, магический камень королей Альфарии? Он же должен быть здесь, – растерянно произнес он.
– Пока Зеларита в медальоне нет, – ответила Ольгерта. – Но ты не беспокойся, это временно. Скоро он обязательно к тебе вернется… Все станет, как прежде: пять королей и пять королевств: Альфария, Дарлия, Нурия, Гелия, Лангалия… Все так, как завещал король Гилмар… И три короля у нас тоже уже есть: ты, Феликс, Константин… Осталось только выбрать еще двух. Жаль, что племянника Пергуса Эдгара больше нет с нами… Мне кажется, он стал бы отличным королем.
Ольгерта проговорила все это почти скороговоркой, так и не ответив прямо на вопрос брата, и замолчала. Однако было видно, Бориса не удовлетворил ее ответ, он продолжал вопросительно смотреть на сестру.
– Где мой камень? – повторил он и нахмурился.
– Я потом тебе подробно все расскажу, – пообещала Ольгерта. – А пока тебе стоит хорошенько отдохнуть с дороги. А где Ксения? – неожиданно спросила она, всеми силами стараясь перевести разговор на другую тему. – С ней все в порядке?
– Не очень, – нехотя ответил Борис. – Она очень слаба… Сказались долгие годы заключения в Алькатосе… Но она не унывает и старается держаться… Правда, не знаю, как она переживет смерть отца…
Его глаза сделались грустными, и в этот момент, глядя на брата, Ольгерта подумала, как же он похож на свою мать Ксению, темноволосую и кареглазую с всегда печальным взглядом.
– Да, это для всех нас тяжелое испытание, – вздохнула Ольгерта. – Пожалуй, пока не следует говорить Ксении про смерть Орвина… Пусть она сначала хотя бы немного поправится.
– Хорошо, – согласился Борис. Он одел на шею медальон, заправил его под одежду и добавил: – Я совсем забыл сказать. Там со мной приехали двое из Алькатоса: стражник по имени Тэд, благодаря которому нам с матерью удалось выжить, а второй такой же, как и мы, заключенный… Его Нибиусом зовут… Они остались там, внизу… Позаботьтесь о них…
Имя Нибиуса для Константина и Ольгерты было знакомо, Людвиг в разговоре как-то упоминал этого наставника. Должно быть, и Феликс тоже хорошо его знал.