– Ты что-то выяснил про Турмалион? – спросил Лукас, Борис кивнул и уселся рядом с ним на стул. – Давай скорее рассказывай…
– Сейчас, только выпью пару глотков, – сказал вошедший. Он налил себе в стакан немного нектара из кувшина и пригубил ко рту. Кувшин он еще раньше получил от Аброна, а перед тем как пойти к Ольгерте, он оставил его у Лукаса. – Я все узнал…
– Ты видел камень? – сгорая от нетерпения, спросил Лукас, Борис помотал головой.
– Нет, не видел… – ответил он, – зато знаю, где он находится…
– Неужели все-таки у твоей сестры?
– Да, у нее… Раньше он был у Феликса, но Ольгерта забрала его себе.
Борис не стал рассказывать, как к сестре попал Турмалион. Это сейчас было совсем неважно.
– Она отказалась тебе его показывать?
– Не совсем… Ольгерта стала убеждать меня, что если мы откроем медальон с камнем, может произойти что-то очень страшное…
– Ерунда! – возразил Лукас. – Тут кроется что-то другое… Что она собирается с ним делать?
– Когда Константин вернется, мы вместе будем решать…
– Константин? – спросил Лукас, Борис кивнул. – Откуда же он вернется?
– Оказывается, он ушел в Синий лес к Гилмару, чтобы узнать тайну Турмалиона. Так сказала сестра.
– Какую тайну?
– Как разделить камень. Каждый из королей должен получить свою часть.
– Понятно, – протянул Лукас и задумался.
«Значит, нужно поторопиться, – подумал он. – Если вернется Константин, будет все гораздо сложнее».
– Слушай, мне нужно идти, – заторопился Борис. – Меня Аброн заждался… Я обещал занести ему обратно нектар… Он сам тоже хотел выпить стаканчик.
– Да-да, иди, – с готовностью согласился Лукас.
– Тебе налить еще? – спросил Борис, показывая на кувшин.
– Нет, спасибо… Я уже и так достаточно выпил… – Лукас похлопал себя по животу, показывая, что он полный.
– Ну, тогда я пошел.
Борис встал, взял в руки кувшин и вышел за дверь, а Лукас еще какое-то время пребывал в глубокой задумчивости. Его лицо выражало крайнюю сосредоточенность, он что-то усиленно соображал. Так продолжалось довольно долго, но, в конце концов, он, видимо, принял какое-то решение, и напряженность с его лица ушла. Лукас расслабился, лег на кровать, и на его губах заиграла улыбка. Благодаря Борису, все у него складывалось как нельзя лучше. Сегодня ночью он спокойно и почти без риска возьмет у Ольгерты камень. Кажется, в его жизни за черной полосой теперь наступала белая.
5
Ольгерта с трудом открыла глаза и поднялась с кровати. Почему-то сильно болела голова и была необыкновенная слабость во всем теле. «Словно я только что пробежала марафон», – подумала она. Надев платье и приведя в порядок волосы перед зеркалом, Ольгерта выглянула в окно. Там было уже совсем светло, по всей видимости, время приближалось к полудню.
Во дворце стояла необыкновенная тишина, и в сердце Ольгерты закралась тревога. «Странно, а где все?» – подумала она. Аброн обычно к этому времени вставал и уже с раннего утра всегда заглядывал к ней на минутку, чтобы доложить обстановку в Марлине и во дворце. «Куда это он сегодня запропастился? Неужели проспал?» – подумала она. Вдруг ее глаза широко открылись, сердце сжалось от нехорошего предчувствия и она, совершенно лишенная сил, едва добралась до кресла. Ольгерта взглянула на шкаф: дверь была чуть приоткрыта, и она поняла, что случилось что-то страшное.
Прийдя немного в себя, она достала шкатулку: медальона на месте не было. Кто-то ночью прямо у нее из-под носа забрал Турмалион. «Как это могло произойти? – удивилась Ольгерта такой дерзости и вдруг вспомнила о головной боли и слишком уж долгом сне. – Это усыпляющее зелье, – догадалась она. – Аброн, должно быть, тоже еще спит. Но кто ей его подсыпал?»
Ольгерта припомнила события вчерашнего вечера и сразу подумала о брате. «Возможно, Борис взял камень, и он еще во дворце?», – мелькнуло в ее голове, и это немного ее успокоило. Но ее надежды оказались напрасными. Когда она оказалась в комнате брата, он тоже еще спал. Увидев перед собой Ольгерту, он, еще полусонный, непонимающе смотрел на нее, будто видел в первый раз.
– Что-то случилось? – спросил он, потирая глаза.
– Да, случилось, – сказала Ольгерта, пристально впиваясь в него взглядом. – Где камень?
– Какой камень? – наморщил лоб Борис.
– Турмалион, – сказала Ольгерта. – Это ты его взял?