Левиты, участвовавшие в жертвоприношении, поздравили Давида. Жители города, собравшиеся за оградой Скинии, кричали ему здравицы и махали букетами из полевых цветов. Потом по знаку коэна Цадока все разом умолкли, чтобы послушать новый псалом «Халель», сочинённый Давидом специально к празднику Шавуот для хора левитов. Псалом воспевал хвалу Господу за дарование иврим Учения на горе Синай.
Давид пел громко, отчётливо, так что каждое его слово слышали даже иврим, стоящие далеко. Следом за хором левитов жители подхватывали: «Ибо вечна милость Его!»
– Возблагодарим Господа за доброту Его, – пел хор, – ибо вечна милость Его.
– Пусть это произнесёт Израиль, – просил голос Давида, и хор, а за ним народ повторял: «Ибо вечна милость Его».
– Пусть скажет это дом Аарона, – предлагал Давид, и коэны, а за ними народ вторили: «Ибо вечна милость Его».
– Пусть провозгласят боящиеся Господа.
И все пели: «Ибо вечна милость Его»…
Давида ждал дома праздничный стол, родные, друзья и соратники. В праздник Шавуот иврим читали прекрасное сказание о Рут, принцессе-моавитянке. Она приняла веру иврим и, войдя в семью из Бейт-Лехема, по толкованию мудрецов, исполнила Божий замысел: вернула иврим милосердие и доброту, утраченные ими во время длительного голода.
Рут, как было известно каждому иври, приходилась Давиду прабабкой.
Едва только дороги подсохли, командующий Иоав бен-Цруя выступил, чтобы окончательно завоевать главный город страны Аммон – Раббу и начал осаду городских стен.
***
Глава 18. Бат-Шева и Ури из Хита
Усталый, запутавшийся в налогах и жалобах, с тяжёлой от зноя головой Давид решил пройтись по широкой стене, тянувшейся между королевским домом и домом Иоава бен-Цруи, потом – домом Авишая и так, лентой, по всему Офелу. На закате в Город Давида из долины Кидрона поднялись серые с золотом клубы тумана и заволокли гору Мориа. Давид двигался, как во сне. Вдруг в разрыве тумана прямо под ним блеснула миква – ритуальный бассейн, в котором ивримские женщины проходят омовение после месячного цикла, «дабы чистой возвратиться к мужу». Давид вгляделся, и тут солнечный луч упал на крутую задницу женщины, выходившей из миквы. Выйдя, она уселась на краю бассейна и стала отжимать косу.
Давид спрыгнул со стены и, выкрикивая бессмысленные слова, понёсся к женщине, сбрасывая на ходу рубаху. Она обернулась, засмеялась и тоже побежала к нему навстречу. Через минуту они уже барахтались в траве возле миквы.
Очнулся он от холода. Оперся на локоть, дотянулся до рубахи, прикрыл ею женщину, поцеловал в затылок и шепнул: «Я – Давид». Ответила, не разжимая ресниц: «Знаю».
Давид поднимался к себе и вдруг, споткнувшись, упал и расшиб колено. С этой минуты пришли к нему тревога и страх, отчаянно захотелось спрятаться ото всех. Наутро король послал узнать, кто эта женщина. Ему сказали, что она – племянница Ахитофеля Мудрейшего, зовут Бат-Шевой.
– Кто её муж?
– Один из твоих Героев, Ури из Хита. Он сейчас на войне, под Раббой.
Давид застонал.
Как-то заполночь он сидел, задумавшись, возле угольницы, когда в дверях появилась какая-то девушка.
– Кто ты?
– Служанка Бат-Шевы.
Они были одни, и Давид догадался, зачем она пришла, но служанка заставила его подставить ухо и прошептала, что её хозяйка беременна.
На следующий день король никак не мог сосредоточиться на делах, даже придя на совет. «Скажу ему правду, – был первый порыв. – Проси что хочешь, только отдай мне твою жену». Но он знал характер Ури: не отдаст. Ни за что на свете! «Так что же делать? Ведь так продолжаться не может.– Он теперь только об этом и думал. – Вызову его сюда. А за это время отыщется какой-нибудь выход».
Ури из селения Хит обмотал голову мокрым платком, ладонями поплескал в рот сладковатую прохладную воду в последнем на его пути оазисе и даже не стал наполнять полупустую флягу. Ури бежал домой.
Солнце будто прилипло к небесам над его головой, раскалённые камни на тропе от переправы через Иордан к Городу Давида обжигали ступни, но это лишь подгоняло Ури: он бежал домой.
Домо-о-о-й!
Резало глаза от поблескивающего песка, тропа исчезала и возвращалась – играла в прятки, пытаясь обмануть. Кого? Его? Солдата Ури? Да он мог вообще зажмуриться и не смотреть под ноги, ведь эта дорога вела к дому. Две недолгие ночёвки, одна по ту сторону Иордана, другая по эту, и к вечеру он уже будет дома. Дома!
С войны его отозвал сам король. Давид каждое новолуние вызывал кого-нибудь из Героев, чтобы расспросить о войне за Иорданом. Они были ему как братья, его Герои. За двадцать лет сражений бывало, стрела, предназначенная одному, ранила другого. Ещё со времён, когда они прятались в пустыне от короля Шауля, каждый научился понимать другого по одному-двум оброненным словам, понятным только им. Теперь отряд Героев помолодел, но отношение к нему короля осталось прежним. Вот и Ури был вызван, чтобы доложить Давиду о положении под Раббой. Но если король даже узнает, что Ури пробежал мимо Города Давида и заночевал у себя дома в Хите, он не прогневается, он поймёт.
Ури припустил ещё быстрее. Вдали показался кто-то на ослике. Кому это ещё не сидится дома в такой зной? Человек ехал навстречу Ури, быстро приближаясь. «Женщина, – определил солдат. – Нет, похоже на старика. Может, кто-то отправил раба на берег Иордана». Сейчас Ури пробежит рядом и рассмотрит получше.
– Шалом, Ури, – проговорила женщина из-под платка и остановила ослика.
– Мама? Ты выехала, чтобы встретить меня?
Задыхаясь, он подошёл и положил руку на спину ослика.
– Куда ты бежишь, Ури?
– Как куда? Домой! Иоав сказал: «Твоя очередь докладывать королю. Давид ждёт тебя». Может, всего-то на один день и завтра – обратно. Так я, – он приложил палец к смеющимся губам и прошептал, – хочу забежать к себе. Мама, ты меня не встретила. Поняла?
Мать молчала. Ури не видел её лица, прикрытого платком, но почувствовал тревогу.
– Что-нибудь с Бат-Шевой?
– Жива она, успокойся, – всхлипнула мать.
– Так что же случилось? Говори, мама!
– Случилось… Понесла твоя Бат-Шева… От короля.
Ури опустился на землю.
– Мама, это неправда! Кто тебе такое сказал? – он хотел подняться, но не смог.
– Раб, который меняет воду в микве. Там её и взял король. Сразу после миквы…
– Я пойду, – поднялся с земли Ури и уже было двинулся, но мать его остановила.
– Ты идёшь не в ту сторону, – сказала она и подумала: «Ничего не видит!» – Садись со мной на осла, я еду к твоему дому.
Он послушно уселся за спиной матери. Ехали молча. Показалась крепостная стена Города Давида и ворота Источника. Ещё час езды и – Хит. Ури соскочил на землю.
– Ты куда?
– К королю. Я же сказал, он ждёт.
Он поцеловал матери руку и быстро пошёл к крепостным воротам.
– Храни тебя Господь от помазанника Его! – шептала ему вслед мать. – Храни тебя Господь!
Знакомые стражники остановили очередь водоносов и пропустили Ури в город.
– Солдат из-под Раббы, – объяснили они жителям. – На побывку.
***
Давид поднялся ему навстречу, обнял, проводил к столу и подал знак слугам. Появились глиняные миски и два серебряных кубка из филистимских трофеев. Король сам наполнил кубки холодной водой и вином из лежавшего у ног меха.