Раиса почувствовала, что между Микой и его отцом словно вспыхнула молния.
Когда ужин закончился, опять начались танцы. Теперь придворные будут плясать до полуночи, неустанно пить вино, флиртовать, паясничать и устраивать прочие глупые развлечения. Но и в карточном зале Раису ждали танцы с питающими надежды женихами. Пора спасаться бегством. Она дотронулась до лба тыльной стороной руки.
– Мне пора в постель, – капризно произнесла девушка. – У меня разболелась голова.
Раиса отодвинула стул и встала. Мика и лорд Байяр тоже хотели подняться, но принцесса их остановила:
– Не утруждайте себя. Я не хочу привлекать внимания.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке? – спросил Мика, покосившись на отца. – Почему бы мне не проводить тебя до покоев? – предложил юноша, будто ей требовалась помощь, чтобы найти путь в замке. Они часто использовали этот прием, чтобы побыть наедине.
Раиса покачала головой:
– Нет. Ты – почетный гость. Королева расстроится, если ты уйдешь. Еще раз благодарю за все.
Марианна посмотрела на дочь и вопросительно выгнула брови. Раиса пожала плечами и снова дотронулась до лба – то был общепринятый жест, который свидетельствовал о недуге. Марианна кивнула, отправила дочери воздушный поцелуй и повернулась к Мифису, который до сих пор был поражен и испытывал трепет от того, что сидит подле самой королевы.
И Раиса направилась к дверям, проходя через весь зал. На мгновение, замедлив шаг, девушка обернулась. Члены племени Демонаи провожали ее пристальными взглядами. Елена слегка улыбнулась внучке.
Принцесса прошествовала мимо Амона и других стражников. Не поворачивая голову ни направо, ни налево, она шепнула:
– На нашем месте. Как можно скорее.
Глава 5
Старые истории
Хану совсем не хотелось покидать Марисские Сосны, и он, как мог, оттягивал уход. Только рано утром следующего дня он простился с жителями и направился в Долину, спускаясь по Ханалее вдоль реки Дирн.
Ему удалось продать и обменять все – кроме ясменника ползучего. Этому растению оставалось дожидаться Равнинной ярмарки. Монеты звенели у Хана в кошельке, а его заплечная сума раздулась от вещей, которые он получил взамен. Теперь у юноши были ткани и вещи из кожи, которые он мог выгодно продать, лечебные снадобья и изрядное количество копченой оленины, пригодной для приготовления любых блюд. А на самом дне был спрятан амулет. Конечно, парень сожалел об оленях, которых мог поймать. Однако для начала весны это был замечательный улов. Хан надеялся, что мать будет такого же мнения.
По пути с горы он пару раз останавливался у одиноко стоящих лачуг. Юношу часто просили забрать почту, отнести товары на ярмарку либо принести что-либо из Долины. Некоторые здешние обитатели были горцами из племен, предпочитающими жить вдали от шумных поселений. Тут встречались и люди из Долины, которые любили уединение, и те, кто имел веские причины скрываться от королевской стражи.
Хану удавалось немного заработать, разнося новости и почту по склонам горы. Он стал посредником между Долиной и горцами, не желающими спускаться вниз. Одним из них был Люциус Фроусли.
Хижина Люциуса расположилась как раз в том месте, где ручей Старая Леди впадал в реку Дирн. Старик так долго жил на горе, что сам выглядел, как отколовшийся от нее камень. У него были резкие угловатые черты лица, одежда болталась на тощем теле.
Глаза Люциуса были мутными, как небо, затянутое облаками. Он ослеп еще в юности. Тем не менее отшельник являлся владельцем самого мощного перегонного аппарата во всех Призрачных горах.
Люциус мог самостоятельно передвигаться по тропам и горным уступам, но никогда бы не отправился в Феллсмарч по собственной воле. Поэтому Хан доставлял ему заказы и деньги, а товары для продажи уносил в Долину. Когда парень нес вниз с горы тяжелые ящики, они казались ему почти неподъемными, но на обратном пути они были уже пустыми и легкими.
Кроме того, у Люциуса были книги. Не так много, как в библиотеке храма, но больше, чем положено иметь одному человеку. Старик запирал свое богатство в сундуке, чтобы уберечь от непогоды. По правде говоря, зачем они слепому, Хан понять не мог.
Люциус настаивал, чтобы юноша брал у него как можно больше книг. Алистер так и делал. Бывало, он, шатаясь, спускался с горы с тяжелой ношей, половину которой составляли тома в кожаных переплетах.
Но Хану не давала покоя еще одна загадка. Каким-то образом у Люциуса всегда находились новые книги.
Сумасбродный отшельник любил сквернословить и, вероятно, злоупотреблял алкоголем. Но он был честен с Ханом, всегда говорил как с равным и вовремя платил, что было редкостью. Никто не осмеливался обворовывать Алистера Кандальника, короля улиц Южного моста. Но с тех пор, как парень отрекся от воровской жизни, его обманывали столько раз, что он сбился со счета.