Глава 25
Когда отец с матерью ушли в кабинет, Маша рухнула на кровать. Слез пока не было, но она знала, временно. Что произошло? Что это вообще могло быть?
Наверняка связанно с тем досье на Фила, которое однажды попало ей в руки. Что он сделал? Кто виноват в произошедшем?
Неужели между ним и отцом какая-то вражда? Тоже мне Монтекки и Капулетти. Нет, в двадцать первом веке не бывать этому. Не в ее семье!
Фил одумается и к утру точно вернется. У него же вещи и документы здесь. А главное - она, его королева. Он не может просто отказаться от нее. Успокоится и вернется. А может, предложит ей сбежать с ним. И она сбежит. Плевать на все. Вдруг четко поняла, что он ей нужен больше воздуха, как бы ни банально звучало. Нет его рядом, сразу ясно - без него ничего не нужно. Она боялась этого и попалась.
Не паниковать. Нужно лишь подождать. Наверняка он мучается точно так же. Похоже, папа тоже раньше утра не соизволит объясниться.
Легла в постель. Почему так тревожно? Сколько себя не убеждаешь, на сердце невыносимый груз. А вдруг все настолько серьезно, что Фил не сможет преодолеть свою неприязнь? Как он смотрел на нее! Как на воплощение своих кошмаров.
Маша заворочалась в кровати. А если он сделал что-то ужасное? Сможет ли простить его? Помнится, осуждала Оксану. А в этот момент поняла, что НИЧЕГО не имеет значения, если любишь.
Глянула на часы. Три. Где ж ты сейчас? Как ориентируешься в незнакомом городе? Повертела в руках телефон. Позвонить? Вроде бы его должен быть с собой.
Нет, рано. Забралась под подушку. Воображение рисовало ужасные картины на тему «если Фил не придет». Этих картин было великое множество. Несколько раз позволила себе помечтать о его появлении. И не одной идеи по поводу причины подобного поведения родителя и любимого. Сколько не ломала голову, ничего адекватного не могла придумать.
Когда стрелки показывали пять, сознание ненадолго отключилось, чтоб явится в виде ночного кошмара.
Во сне Фил кричал ей, чтоб никогда не приближалась к нему. Проснулась с воплем и бешеным сердцебиением. Схватила телефон. Ждать дальше не было сил. Время шесть. Где же он? Набрала номер, со страхом ожидая услышать родной голос. Гудки идут, но трубку не берет. И так два часа, в течение которых её сердце вымотано до предела. Каких только ужасов не придумала.
В начале девятого он, наконец, взял трубку. Его тихое «Машенька» уже было порадовало, но резко оборвалось.
- Фил, любимый, милый, ты где? Я звоню несколько часов… Фил! Что с тобой? Что случилось? Фил, родной мой, не молчи… - Маша сама не замечает, как срывается на рыдания. С одной стороны облегчение, что он ответил, что живой и здоровый, с другой – дикий страх ведь ничего не изменилось.
Она пытается достучаться до него, объяснить, что ничего не имеет значения, кроме их любви. Но в ответ на сердце камнями падают три слова: «прости», «забудь меня». Он понимает, что с ней только что сделал? Эти три слова буквально раздавили.
Маша лежала, раскинув руки в разные стороны, и тупо смотрела в голубой потолок любимой с детства комнаты. Из глаз текли соленые ручейки, а сердце выбивало барабанную дробь. Мозг отказывался думать.
В дверь постучали, но она не шевельнулась. Когда вошла мама, никак не отреагировала.
Елена Ивановна всхлипнула, глядя на дочь и упала на колени рядом. Ее глаза и до того были красными от слез, а сейчас снова наполнились обжигающей соленой влагой.
- Машенька, что ты творишь? Нельзя так из-за мужчины!
Маша перевела на нее невидящий взгляд.
- Где отец? – голос мертвый.
- Мы поругались, и я его выгнала. – Голос матери дрожит, но Машу ничего не трогает.
- А я? Мне никто не хочет рассказать?
- Машенька, девочка моя, дай нам время, все очень серьезно. Возможно, нам с отцом придется расстаться навсегда. – Елена Ивановна снова всхлипывает. Наверное, сей факт должен взволновать дочь, но Маша придавлена камнями. Чувства одеревенели. – Маша! Мы прожили двадцать лет вместе! Неужели не понимаешь? Мне в двадцать раз хуже, чем тебе.
Машу пробивает дрожь. Вот значит как? Если она не жила с Филом так долго, то ее чувства яйца выеденного не стоят?
Но скандалить нет сил.
- Скажите мне, в чем дело? – голос абсолютно лишен всяких эмоций. – Больше мне ничего от вас не нужно.
Мама качает головой и со слезами отворачивается.
- Я не могу. Маш, не проси, я должна смириться с этой мыслью. А он… он просил не говорить тебе… Андрей переживает за тебя… Я зла на него, обиженна, но не могу предать, он взял с меня слово, что ты услышишь все от него самого.
Маша не выдерживает.
- Мама, вы, пожалуйста, определитесь с этим человеком, который зовет себя моим отцом, вы за меня переживаете или я для вас пустое место!