— Ты шпионишь за мной? — спросила герцогиня более резко, чем собиралась. Она осознала свою ошибку, поскольку чувство вины, испытываемое ею, стало очевидным для служанки.
— Ничего подобного, миледи, — возразила Селна неубедительным тоном. — Я просто принесла вам полотенце и одеяло и увидела следы слез на ваших щеках… луна-то как ярко светит!
Диана поспешно вытерла лицо ладонями.
— Брызги из ванны, только и всего, — уверила она.
— Вы тоскуете по Мэннингтону? — спросила Селна.
Диана изумленно уставилась на женщину, затем огляделась вокруг, словно ответ был очевидным.
— Как и я, — призналась Селна. — Я рада, что вас тревожит только это. Я боялась…
— Чего? — переспросила молодая женщина еще более резким тоном, в глазах появился опасный блеск.
Селна тяжело вздохнула. Диана никогда не видела ее такой таинственной, и это зрелище ей совсем не понравилось.
— Я только боялась… — вновь начала горничная, но замолкла, подыскивая слова.
Диана выпрямилась, наклонившись вперед.
— Чего? — спросила она вновь.
Селна вздрогнула.
— Скажи!
— Что вы сочувствуете Эриадору, — призналась служанка.
Диана вновь опустилась в горячую воду, не сводя глаз с Селны.
— Неужели вам действительно жаль Эриадор? — осмелилась спросить горничная. — Или, избави бог, гномов?
Диана довольно долго молчала, пытаясь понять эту загадочную женщину, которую, как ей казалось, она так хорошо знала.
— Неужели это так ужасно? — прямо спросила она.
— Они наши враги! — воскликнула горничная. — Симпатия к Эриадору…
— Сочувствие нашим собратьям-людям, — поправила Диана.
— Кое-кто может счесть это слабостью, — без колебаний ответила горничная.
И вновь Диана не нашлась с ответом. Что имела в виду Селна? Диана много раз доверялась этой пожилой женщине, но сейчас Селна, похоже, уходила от разговора, словно знала нечто, неизвестное молодой женщине. Внезапно герцогиня поняла, что больше не доверяет этой особе, и испугалась, что и так уже слишком раскрылась.
Вода уже остыла, и Диана выбралась из ванны, позволив Селне окутать ее теплым одеялом. Она оделась под покровом сосновых лап и отправилась в свою палатку. Селна не отставала ни на шаг.
Герцогиня заснула беспокойным сном, полным туманных образов, которые она не могла ни прогнать, ни объяснить. Внезапно она почувствовала, как по коже пробежали мурашки, а тьма вокруг показалась более глубокой, чем ночная.
Она проснулась, вся в холодном поту, и увидела пару светящихся красных глаз, смотревших прямо на нее.
— Мистрис, — послышался свистящий знакомый голос, голос Такнапотина, семейного демона Дианы.
Перепуганная герцогиня сразу расслабилась, однако ее облегчение тут же вновь сменилось тревогой. Диана вдруг сообразила, что и не думала вызывать демона. Похоже, монстр явился из глубин ада по собственной воле!
Она увидела впечатляющий ряд сверкающих зубов, мелькнувший, когда демон, заметив ее тревогу, широко улыбнулся.
Нет, поняла Диана, не по собственной воле. Такое просто невозможно. Демоны были созданиями, которых в этот мир приводило желание человека, но кто, кроме самой Дианы, мог вызвать Такнапотина? На мгновение молодая женщина задалась вопросом, уж не вызвала ли она каким-то образом обитателя ада во сне. Впрочем, она тут же отвергла подобное предположение. Перенос выходцев из ада в материальный мир — не такое уж простое дело.
В таком случае, оставался один-единственный ответ, и он прозвучал в следующих словах Такнапотина.
— Вы освобождены от своих здешних обязанностей, — сообщил демон. — Возвращайтесь обратно, в свое герцогство Мэннингтон.
Гринспэрроу. Только он обладал достаточным могуществом, чтобы вызвать фамильного демона Дианы без ее ведома.
— Ресмор, герцог Ньюкасла, будет руководить набегами отряда циклопов, — продолжал Такнапотин.
— По чьему приказу? — спросила Диана, просто потому что желала, чтобы это имя было произнесено вслух.
Такнапотин расхохотался.
— Гринспэрроу знает, что у вас не лежит сердце ко всему этому, — ответил демон.
Селна, поняла Диана. Горничная, которой она в последние двадцать лет доверяла больше всех, не теряла времени и уже успела сообщить о ее симпатиях Гринспэрроу. Эта мысль взволновала Диану, но женщина была достаточно прагматичной, чтобы отбросить прочь эмоции. Новые знания могли принести определенную выгоду.
— Когда я могу покинуть это отвратительное место? — оживленно поинтересовалась Диана. Она, хотя и с трудом, сумела взять себя в руки, не желая, чтобы проклятая тварь обнаружила ее замешательство и сочла, что молодая женщина и вправду виновна в изменнических мыслях. Разумеется, то, что утонченная придворная дама не была в восторге, мотаясь по горам со сворой отвратительных циклопов, казалось совершенно естественным — она протестовала против этого поручения еще с той минуты, как Гринспэрроу возложил дело на нее.