– Вы у власти уже пятнадцать лет, – я немного поубавила дерзости, – и за это время никто не усомнился в вашем уме.
– Спасибо и на этом, – поблагодарил он. – Значит, по уму я, вроде, подхожу, по красоте – не вам судить, а в моё благородство не верите?
Я холодно улыбнулась, показывая, насколько не верю.
– Род Аранчиани насчитывает девять поколений, если мне не изменяет моя старческая память? – Рихард говорил очень вежливо, но я каждую секунду ждала подвоха.
Остальные не вмешивались в наш разговор, и мы с королём беседовали, будто находились наедине на пустынном морском берегу.
– На этот раз память вас не подвела, – признала я.
– Девять, – повторил Рихард. – А мой род насчитывает двадцать четыре поколения. И это только от Паладины, дочери Прессины. А были ещё правители до неё.
– Как у вас всё просто, – не пожелала сдаваться я. – Посчитали предков – и думаете, что превосходите всех в благородстве. Вспомните, ваше величество, что благородство – это не только чистота крови. Это ещё и благородство души. Как вы заметили, мне и моей жене небеса тоже пока не дали детей, но я не бросился менять жён, а сохраняю верность одной…
– И я назову это глупостью, а не благородством, – подхватил Рихард. – Правитель должен прежде всего думать о народе, а не о семейном счастье. Долг короля – оставить потомство, чтобы после его смерти не началась война за трон. Теперь и я обращусь к вашей памяти, если вы изучали историю. Помните, что произошло в нашей стране пятьдесят лет назад, когда король Аларик умер, не оставив наследника? У него тоже была бесплодная жена, с которой он не желал расставаться. Чем всё закончилось? После смерти Аларика его любимую жену повесили, трон захватил тиран, и пять лет после этого шла борьба за власть. Погибли почти все благородные рыцари того времени. И кто после этого король Аларик? Благородный лорд или глупец?
– Его величество полностью прав, – вмешался вдруг маркиз Денито. – Именно это мы и говорили принцу, настаивая на продолжении династии. И если принц хочет быть благородным до конца, то пусть хотя бы разрешит своей сестре выйти замуж и родить ребенка мужу.
Прежде чем я успела возразить, король обернулся к маркизу и спросил:
– Как зовут?
– М-маркиз Денито, к вашим услугам, – слегка заикаясь ответил тот, уже испугавшись собственной смелости.
– Золотые слова, – похвалил Рихард. – И я не верю, что вы хотя бы раз не говорили об этом своему упрямому принцу. Ведь говорили?
– Говорили, и не раз, – сказала я, взглядом давая понять маркизу, чтобы он замолк. – Но к чему эти разговоры? Я никогда не стану принуждать сестру к замужеству, если она сама этого не захочет. И к тому же, жениха, достойного её, так и не нашлось.
– А искали? – осведомился король Рихард.
Я ответила ему сдержанной улыбкой.
– Неужели, вашей сестре никто не понравился? – расспрашивал он с таким кротким видом, что можно было подумать – перед нами послушник из монастыря, а не дракон, устроивший государственный переворот после убийства законного короля.
Мысленно я напомнила себе, что нельзя расслабляться ни на секунду, потому что кротость дракона – это такой же обман, как и улыбка людоеда.
– Осмелюсь доложить, принц сказал, что мужа принцессе будут выбирать он и его величество Атангильд, – маркиз Денито снова подал голос, и смелости ему прибавило то, что король Рихард сразу кивнул ему – будто медаль пожаловал. – Принц сказал, что женщины выбирают сердцем, а в деле брака сердце – плохой советчик.
– Даже так, – протянул Рихард. – Какая несправедливость по отношению к её высочеству принцессе! Я возмущен до глубины души и считаю это произволом. Почему вы не даёте своей сестре права выбора, принц? Что ещё указывает нам верный путь, как не сердце?
И это говорило существо, у которого вместо сердца был мельничный жернов, способный камни перетереть.
– Ценю ваше романтическое участие в судьбе моей сестры, ваше величество, – мысленно я напомнила себе, что нельзя расслабляться ни на секунду. – И ваше тоже, маркиз, – я посмотрела на маркиза Денито и холодно улыбнулась.
Он занервничал, но постарался это скрыть. Надеется, что покровительство верховного короля его защитит. Ладно, пусть надеется.
– Но вы зря думаете, будто моя сестра ущемлена в правах, – продолжала я, обращаясь к Рихарду.
Король слушал с таким вниманием, что будь я поглупее, то могла бы и поверить, что ему это, действительно, интересно – защита прав бедной принцессы Аранчии, у которой брат – тиран и самодур.