– Вы что, маркиз, затеваете бунт?! – запоздало возмутился отец. – Да как вы смеете идти против воли небес!
– Или вы хотите, чтобы королевскую семью постигло то же проклятье, что драконов? – вкрадчиво спросила я. – Чтобы мы, отринув небеса, потеряли небесную благодать и возможность иметь сыновей?
Маркиз смешался, обдумывая ответ, а Лессио сделал шаг назад, незаметно растворяясь в толпе придворных.
– Повторю ещё раз, – я повысила голос, и лорды невольно втянули головы в плечи, – если кто-то посмеет сказать хоть слово сомнения против моей жены – я убью его, не смотря на Правду драконов. Если кто-то посмеет упрекнуть меня в том, что я верен женщине, с которой обменялся клятвами у алтаря – я убью его. И если кто-то усомнится во власти правящего дома Аранчиани, я убью мятежника. Потому что наш род всегда был верен и никогда не отступался от данных клятв. Поэтому кто пойдёт против нашей веры – будет убит.
– Мой сын говорит правильно! – отец стукнул кулаком по подлокотнику. – Не сметь умалять величие моего рода!
– И никто не спасёт вас, – продолжала я, обращаясь ко всем присутствующим. – Даже верховный король. Король Рихард, – я назвала имя короля-дракона и усмехнулась, показывая, что ничуть его не боюсь. – Пусть хоть он сам приедет сюда, чтобы поддержать ваши глупые и оскорбительные слова, маркиз.
Маркиз Денито опустил голову, признавая поражение,
– Вот и решили, – кивнула я удовлетворенно. – На этом жалоба в отношении принцессы Аранчии отклоняется, как необоснованная. Возражений – нет.
Возражений и правда не последовало. Пограничные лорды затоптались на месте, но я махнула рукой, чтобы их увели.
– Чьё прошение следующее? – поторопила я мажордома. – Ведите просителей. Нам надо успеть до сиесты.
Глава 2. Жених для принцессы Апельсин
– Я чуть не умерла от страха! – выговаривала мне Хильдика, когда в час полуденной жары мы удалились в наши покои, чтобы ополоснуться в бассейне, отдохнуть и переодеться. – Как у тебя получается держать их в узде? Сначала я думала, они набросятся на тебя и его величество, а спустя минуту… они только что из рук у тебя не ели…
– Этот приём был описан в трактате «Похвала сюзерену», – ответила я, посмеиваясь. – Ничего нового – грозные слова, нападение вместо отступления, и побеждает тот, на чьей стороне небеса. Главное вовремя и громко напомнить, что небесные силы на твоей стороне – и никто не посмеет пойти против.
– Вряд ли в трактате имелось в виду именно это, – усомнилась Хильдика. – Небеса на стороне праведных, а не тех, кто говорит о них громче.
– Ты считаешь меня недостаточно праведной? – пошутила я, выбираясь из бассейна.
– Не выворачивай мои слова наизнанку, – вздохнула она, набрасывая на меня покрывало, чтобы я могла вытереться. – Я считаю, что женщины, подобные тебе, рождаются раз в тысячу лет. Но долго так продолжаться не может.
Она поставила передо мной обеденное угощение – медовую лепёшку, кисть винограда, фрукты и воду, подкисленную лимоном. Я потянулась к лепёшке, но Хильдика ударила меня по руке, погрозив пальцем.
– Сначала я, – сказала она и с торжественной строгостью попробовала кусочек лепёшки и отпила воды из кувшина.
– Да никто меня не отравит, – успокоила я её. – Ты же сама следишь, как готовят еду. И фрукты моешь сама. И делаешь лимонную воду.
– Анча, – Хильдика посмотрела на меня, и строгий взгляд смягчился, – мы должны быть очень осторожны. Вдвойне осторожны, моя дорогая подруга. Если помнишь, я поклялась оберегать тебя. Случится что-то со мной – Солерно этого даже не заметит. А если – не приведи небеса! – что-то произойдет с тобой… Даже подумать страшно, – она пододвинула ко мне блюдо с лепёшкой. – Теперь ешь. И подумай, что говорили сегодня лорды. Ламброзо набирает силу и никак не успокоится. И лютует он вовсе не потому, что у него нет своих овец или наши апельсины слаще.
– А вот мне кажется, тут все дело именно в апельсинах, – сказала я беззаботно, щипая по очереди то виноград, то лепешку. – Знаешь же поговорку – у чужой жены апельсины всегда слаще.