Это слово Осень выдохнула Демьену прямо на ухо, прижавшись к Королю, положив голову ему на плечо, и свою руку — ему на сердце. Она прильнула к нему, как приникает плющ к кирпичной кладке стен, обвила его шею руками, так опасно, так жадно, словно хотела очаровать его своей странной, умирающей красотой, растворить его сознание, заглядывая в его светлые глаза своими, темными и дождливыми, заворожить шепотом падающих капель и удушить в своих объятьях.
И он почти поддался на ее странные чары, если б не Уна. Ее яркое пламя вспыхнуло на ладони у девушки, она высоко подняла его, замахиваясь на прильнувшую к оцепеневшему Демьену Осень, ита отпрянула от молодого короля с шипением дикой разъяренной кошки, отбежала прочь, волоча по шуршащим листьям длинный испачканный шлейф.
— Отойди-ка прочь, сумасшедшая, — процедила сквозь зубы Уна. — Таких кривляк мы видели предостаточно!
Безумная Осень перевела свой взгляд на Уну. По всему было понятно, что она не боится дочь огненного мага, но все же с неохотой разжала руки, выпуская из своих объятий молодого Короля, чуть слышно посмеиваясь и отступая от Демьена.
— Дочь огненного мага! — задумчиво протянула Осень, делая вид, что припоминает что-то. — Я помню, как умер твой отец. Земля на его могиле была так тяжела и мокра от дождя…
— Какая же ты сволочь! — выкрикнула яростно Уна, и Дерек едва успел удержать ее, иначе она накинулась бы с кулаками на Осень. — Тебе что, так нравится мучить людей?!
— Конечно, нравится, — вкрадчивым голосом, полным удовлетворения и злобной радости, ответила Осень. — Конечно, дитя мое! А как это может мне не нравиться?!Ведь осень — это пора умирания, когда радость гаснет и увядает. Тлен, разложение… запах прелых листьев, вода и вода, льющаяся со скорбных небес, черные и коричневые краски… Ты слышишь, как плачет ветер? Он лишился всех своих друзей — листьев, — и теперь не с кем шептаться по ночам в кронах… Птицы улетели; вода стала темна и мертва…
— Ты сумасшедшая! — яростно выкрикнула Уна, стараясь вывернуться из крепко удерживающих ее рук Дерека.
Осень лишь равнодушно пожала плечами.
— И за этим ты все это затеяла? — насмешливо подал голос Демьен, нарочно делая вид, что не замечает ярости Уны и дразнящей ее Осени. — Чтобы вечно царить?
Осень перевела на него презрительный взгляд и фыркнула, презрительно и грубо.
— Пожалуй, — произнесла она насмешливо, — я поспешила, назвав тебя умным. Ты такой же глупый, как и все, милый мальчик, — совершенно неуважительно сладеньким голоском пропела она игнорируя королевскую корону Демьена. — Чтобы всего лишь увидеть Вечных, ты использовал запретную магию. А чтобы Вечные могли прикоснуться к миру живых, чтобы что-то изменить в ходе человеческих жизней — такой магии не существует, нет!
Демьен чуть улыбнулся; его светлые глаза чуть сощурились.
— Так есть кто-то, — произнес он, — кому ты прислуживаешь?
Он нарочно произнес это слово как можно пренебрежительнее, вкладывая в него всю свою королевскую брезгливость, и Осень вспыхнула чахоточным ярким румянцем.
— Мы заключили договор! — выкрикнула она резко. — Украсть время она может, но этого мало! Чтобы его остановить, я должна победить Короля Зимы! Я нужна ей, я не прислуживаю!
— Нужна ей, — насмешливо протянул Демьен, посмеиваясь. Осень зло топнула босой ножкой, холодная вода из неглубокой холодной лужи разлетелась каплями.
— Великая Пустота, — процедила Осень высокомерно, — могла выбрать в союзники кого угодно. Могла взять самого Короля Зимы…
— Но он отказался, — весело ответил Демьен, блестя озорными глазами; глядя на его обворожительную улыбку, Уна вдруг поняла, что Король теперь сам дразнит Осень, нарочно играя на чувствительных струнах ее души, а она — не особо умная, скорее даже медленно соображающая тугодумка, — очень легко поддается на его нехитрую уловку. — Поэтому она его и велела убить. Отомстить.
— Могла позвать Весну, — оскалившись, зло прошипела Осень, и Демьен презрительно поморщился.
— Чтобы люди, навечно застрявшие в весне, влюблялись и ожидали чуда?
— Лето! — выкрикнула Осень, но Демьен отверг и эту возможность, чуть качнув головой.