Король и Сашка ни о чем не подозревают, Федотыч ко мне относится вроде бы неплохо, первый экзамен на толкучке я выдержал.
Теперь бы мне шашечку динамита — и в ту мастерскую. На худой конец сойдет и топор — томагавк по-индейски.
Где она, эта проклятая мастерская? Подайте ее сюда немедленно, пока я полон сил после затяжного здорового сна! Живо все «раскурочу», что по-русски означает: пыль пойдет по закоулочкам!
В сарай ввалился Славка:
— Вставай. Айда на реку, дрыхало.
— Выйдь на реку, чей стон раздается!.. — вскочил я. — Сейчас сбегаю домой пошамаю, а ты здесь посиди посторожи вверенные тебе заприходованные матценности на случай самовоспламенения, утруски и очень окислительных процессов.
— У тебя случайно голова не болит? — спросил Славка.
— Болит. — У меня голова что-то побаливала.
— От брехни, — с удовлетворением сказал Славка.
Я побежал завтракать, обкатывая по мозговым извилинам внезапно родившуюся идею.
Родители собирались в турпоход. Отец взял неделю в счет отпуска. Лето кончается, а осенью пойдет потоком с полей сахарная свекла — успевай поворачиваться.
На радость родителям, я умял пять котлет — почему родители радуются, когда их отпрыски много едят? — и все размышлял над своей внезапной гипотезой, то есть научным предположением. В моем случае можно даже сказать — предвидением.
Хорошие мысли всегда приходят по утрам, когда тело еще не так стеснено одеждой. Зимой, например, мне вообще ничего путного в голову не приходит. Взять хотя бы древних римлян: наденут легкие сандалики, завернутся в тонкую простыню (в хитон, по-итальянски) и думают, думают… А загнать бы их за Полярный круг, напялить на них унты и медвежью доху — много бы они вам надумали.
Все началось с пустяка, со Славкиного вопроса: болит ли у меня голова. Ясно, болит, раз я попал в такую компанию. И в сердцах чертыхнулся про себя: пусть уж лучше головы болят у Федотыча, Сашкиного дядьки, Сашки и Короля!
От этого пожелания оставалось сделать только один шаг до моей идеи, гипотезы и предвидения. Что, если…
Все великие открытия совершаются с этого предположения: что, если… Так был изобретен пароход, локомотив, самолет, спутник и расческа. Пытливые умы всегда задавались вопросом «что, если…».
А то! Дед Пихто!
Привел же меня Король без разрешения «крестного отца музыкальной мафии» Федотыча в сторожку. Почему бы и мне кого-нибудь не привести?
Я привожу Славку: тоже, мол, хочет поправить дефицит платежного баланса.
Славка приводит Нину: ей, дескать, надо свести концы с концами после покупки к осени польского плаща, тем более с капюшоном.
Нина, та приводит Клаву, чтобы она могла завести себе сберкнижку, которую спит и видит всю свою сознательную жизнь, ведь из всех тайн на свете она любит только тайну вклада, желательно крупного.
Клава приводит Свету — известную меломанку, мечтающую об импортных дисках, как известно кусающихся в цене, по дешевке.
Света приводит Юрика, заявляющего, что на одну зарплату не проживешь!
Ошарашенный Федотыч тут же прикрывает свою лавочку и… укорачивает мой язык спецножницами для резки кровельного железа и колючей проволоки.
Жаль. Хорошая была идея.
…Я пожелал родителям счастливого пути, выслушал наставления на неделю, внимательно осмотрел харчи, заготовленные для меня впрок в холодильнике на время длительного отсутствия предков, получил пять рублей на хлеб, молоко и другие мелкие расходы, смахнул воображаемые слезы разлуки, затем затрясся от глухих рыданий, чем потряс родителей (мать уже хотела было отказаться от турпохода), и вернулся в сарай.
Славка уже изнывал от ожидания. По привычке он спросил, что именно я заглотил на завтрак.
— Изволил откушать скромно, — сообщил я. — Легкий стрелковый завтрак в Версале: спаржа, холодный цыпленок, три бутерброда с красной икрой, чашка черепахового бульона, сыр бри, бокал игристого шампанского и три головки молодого чеснока.
— Фу! — поморщился он. — Отвернись и не дыши.
— Котлеты без чеснока не бывают. Без него, запомни, только торт «Сказка», — справедливо заметил я. — Должен и сам знать.
— Я знаю, — сказал он. — Но не в таких же количествах!
— Никто не запретит питаться красиво, — ответил я. — Резко возросший уровень жизни обязывает. Пять котлет дома метанул, как одну.
— Мне бы твой аппетит, — позавидовал Славка. — Я только две мисочки борща съел, а второе осилить не мог.
Знаю я его мисочки — емкостью с котел для целой пионерской дружины.