— Закачавшись, он рухнул, как поверженный бурей дуб, придавив бездомного кота, — пробормотал я. — И еще кого-то.
— Именно придавил. Именно дуб! — восхищался Сашка дядькой.
— А ты чего молчал, как король на именинах? — остановил я Витьку.
— Успеется… Тебе же обещали: завтра.
— Червонец заработал сегодня и не рыпайся, — процедил Сашка. — Не мальчик, а прямо киножурнал «Хочу все знать».
— По нам другой киножурнал плачет — «Фитиль», — не остался я в долгу.
— Смотри, как бы тебе фитиль не вставили, если будешь лезть на рожон, — предупредил Сашка.
— Надоели вы мне, — громко зевнул я, щепотью перекрестив рот. — Ох, грехи наши тяжкие.
Мы свернули за угол, и нас внезапно остановил, простите, милиционер.
— Чего по ночам шляетесь? — вежливо спросил он.
— Мы полуночники, — прикинувшись, сказал ему Король. — Лунатики-полуночники.
— Небось за яблоками лазали, — «догадался» дежурный.
— Вещдоки отсутствуют, — похлопал меня по животу Сашка. — Мы их съели.
— А запили шестью стаканами чаю без сахара. На кладбище, — ввернул я.
— Геть по домам. Одна нога здесь, другая там! — заявил милиционер.
— А туловище осталось одиноко лежать посредине мостовой в серебристом свете луны, — посочувствовал я нам, «безногим».
И мы побежали прочь.
А милиционер нежно проверещал вслед свистком, чтобы прибавить нам скорость.
…В сарай я зашел только для виду. Выждал чуть и помчался к Вальке — советоваться. Он мне говорил, что спит на веранде.
Я разбудил Вальку и кратко обрисовал создавшееся положение.
— Спи, — недовольно сказал он, накрылся одеялом с головой и глухо добавил оттуда: — Завтра приходи.
Делать нечего, я побрел обратно. И недалеко от нашего двора увидал того же милиционера.
Вытянув руки вперед, как заправский лунатик, я с остекленевшим взглядом, стараясь не моргнуть, двинулся к нему навстречу. Я шел неумолимо прямо на него.
Он испуганно посторонился и кошачьим шагом двинулся за мной по пятам.
Я подошел к своему сараю. Не опуская левую руку, нашарил правой ключ в кармане, отворил дверь, подошел к дивану, сделал по-военному четкий разворот, чуть не задев руками вошедшего следом дежурного, рухнул на постель и захрапел.
Милиционер потоптался, мягко вышел и осторожно закрыл за собой дверь, чтобы меня не донимала яркая луна.
— Бедный ребенок, — донесся из-за двери его задумчивый голос.
Ничего себе «бедный»! Сегодня этот «ребенок» ни за что ни про что десятку ограбастал.
Преступный тип, а не лунатик.
У меня был знакомый лунатик. Хлебом не корми, дай походить по крышам. Его даже коты за своего признавали. Идет он, лунатик, по крыше, а они, коты, за ним гуськом, как за лидером. Родителям приходилось своего непутевого на ночь в комнате закрывать, а на окне решетку ставить.
После этого он зачах и чуть не умер. В санатории для лунатиков его лечили электричеством. От лунатизма-то он избавился, но потом облысел.
С лунатиками шутки плохи, доложу я вам. Вот потому-то я и придуривался при встрече с милиционером.
Глава 3
Рисованные кирпичи
Надежда, что Федотыч покажет свою тайную мастерскую, уже только чуть теплилась во мне. Я понял его планы. Он может морочить мне голову бесконечно, считая, что разжигает мое любопытство и тем самым привязывает к себе. Это становилось, как я уже говорил, словно бы будущей наградой за труды, стимулом. Попасть в эту «святая святых» дано, мол, не каждому.
Мне почему-то все время вспоминалось то, что он сказал тогда Сашке у входа в сторожку, когда я, выйдя через люк из подземного хода, попал на кладбище. Он сказал что-то вроде «приходи подземным ходом прямо в мастерскую». Значит… Значит, в мастерскую можно пройти из подземелья, минуя сторожку?
Утром я поделился своими соображениями с Валькой.
— Плохо смотрел, — упрекнул он меня.
— Не пойму, — размышлял я, вспоминая. — Слева был тупик, перекрытый стенкой, справа ступеньки к люку. Никаких других ходов…
— Вместе сходим, — проговорил Валька, — если тебе сегодня не покажут.
После тренировки я небрежно предложил Сашке и Королю:
— Пошли к Федотычу.
— Разбежался, — отказался Сашка. — Он не приглашал.
— Откуда знаешь? Ты его видел? Он же вчера звал, — возразил я.
— Заходил я к дядьке. Экскурсия откладывается на неопределенный срок, — отрезал Сашка.
Руки у меня были теперь, что называется, развязаны. Вступал в действие план, намеченный с Валькой. Я поспешил к нему.
— Не уверен, сможем ли ту дверь открыть, — сомневался я. — Тогда-то мне повезло — ножиком удалось.