Хантер улыбнулся.
— Не спрашивай, ничего не говори и мы с ним поладим, ведь так?
Шона рассмеялась.
— Ну, мы оба знаем, что вам с Кенни не удастся долго ладить. Если прошлое возьмет верх, то я уже завтра готова выслушать про то, как ты стал свидетелем реинкарнации Сатаны.
— Если я все правильно сделаю, — поддразнил Хантер.
Шона начала смеяться, но внезапно из ее глаз потекли слезы.
— Прости, — сказала она, вытирая их, — был долгий день. Я уже не знаю, что со мной происходит.
Хантер посмотрел в окно, и, убедившись, что там никого, наклонился и обнял Шону.
— Эй, все будет хорошо, — попытался он успокоить ее, и удивился, когда Шона прижалась к нему и уткнулась головой в грудь. Она не рыдала, да и вообще, не делала ничего такого, от чего бы он пожалел о своем поступке. Она просто тихо плакала. Потом она взяла себя в руки и восстановила профессиональную дистанцию.
— Спасибо. Мне было это необходимо. Просто эти дети… когда я вижу, с чем они имеют дело и что жизнь делает с ними…
— Это тяжело, — закончил за нее Хантер, — Вот почему люди в твоем офисе задерживаются не более чем на полгода. Им хочется изменить ситуацию, но когда они видят, с чем приходится иметь дело, то идут на попятную.
— Ага, — согласилась Шона, стараясь сдержать снова подступающие слезы. Потом она достала из сумочки зеркало и начала подправлять макияж.
— Но ты не сдаешься, — похвалил ее Хантер, — может однажды тебе захочется двигаться в другом направлении, ради собственного психического здоровья, но сейчас, то, что ты делаешь, действительно важно, Шона. Ты меняешь ситуацию.
Женщина не подняла глаз.
— Спасибо. Но так кажется очень редко.
— Но так и есть, — сказал Хантер, — я не лицемер, который любит сыпать фальшивыми комплиментами. Я говорю, как есть.
Это вызвало у Шоны улыбку.
— Знаю. Вот почему доверяю тебе самых трудных детей. Они за километр могут учуять ложь и манипулирование, но ты никогда не привносишь ничего подобного в общении с ними. Я не знаю, что ты делаешь, и, снова повторюсь, не хочу знать, но, если тебе удастся перевоспитать Кенни, это будет замечательно. У него огромный потенциал, но он растрачивает его понапрасну.
— Сделаю все, что смогу, — пообещал Хантер.
Шона кивнула, вернувшись к профессиональному тону.
— На этой неделе возьмешь вторник и четверг?
— Да. На следующей — только вторник.
— Будем выбирать дни каждую неделю, — предложила Шона, протянув руку для рукопожатия, — удачи тебе, утешитель бунтарей. Да пребудет с тобой сила.
— Ха, спасибо, — сказал Хантер, и они вдвоем направились к балкону, чтобы осмотреть зал. Кенни сразу же их заметил, нахмурился, видимо догадавшись, кто такой Хантер.
— Посмотри на него, — сказала Шона, — он уже смотрит так, словно хочет навалять тебе.
— О да, — ответил Хантер, — он меня возненавидит.
— На какое-то время, — поправила Шона.
— Посмотрим. Может навсегда.
Сохраняя дистанцию, она улыбнулась ему.
— Я верю в тебя.
— Спасибо, — поблагодарил Хантер, жестом указывая на дверь, — а теперь иди домой. Поешь. Успокойся.
— Хороший план, но позволь сперва вас представить, — Шона начала спускаться по лестнице и Хантер последовал за ней. Он шел за ней по пятам, пока они не дошли до Кенни. Хантер заметил, как подросток прошелся взглядом по телу Шоны, демонстративно овеществляя ее, прежде чем с презрением посмотрел на него.
— Кенни, это Хантер, — сказала Шона, когда они подошли ближе, — он будет твоим тренером.
Кенни ухмыльнулся.
— Чем больше шкаф, тем громче падает.
— Хантер, — продолжила Шона, — это Кенни.
— Привет, Кенни, — поздоровался Хантер.
Парень толкнул его.
Хантер заметил, что Шона собиралась что-то сказать, но остановилась, когда Хантер быстро покачал головой.
— Я разберусь с этим.
— Вот и славно, — сказала Шона, чересчур довольно, — Хорошего вечера вам.
Когда она пошла прочь, паренек проводил ее взглядом.
— Она настоящая зануда, но задница у нее отпадная. Правда?
Хантер застыл на месте.
— Всегда так демонстрируешь неуверенность в себе при всех или я особенный?
— В любом случае, — ухмыльнулся Кенни, — ты тоже об этом подумал.
— Нет, я думал о том, что ее вера в тебя единственная причина, по которой я стою здесь. Она видит в тебе потенциал.
Парень саркастично выгнул брови.