— Поверь мне. Так и было.
— Я рад.
Затем снова повисло неловкое молчание, и ей хотелось знать почему так произошло. Ведь все только начало налаживаться.
Молчание висело между ними, пока Джон, открыв дверь внедорожника, загружал в него багаж Эсми. Но когда они сели в машину, она положила свою руку на его, когда он собирался завести мотор.
— Мы можем поговорить? — спросила она, — прежде чем поедем и у тебя будет предлог не смотреть на меня?
— Ладно, — сказал он, убирая руку с руля, — о чем ты думаешь?
Эсми вздохнула, стараясь успокоиться.
— Эта поездка выявила некоторые слабые места в наших отношениях, ты так не думаешь?
Джон засомневался, но потом кивнул.
— С этим я соглашусь.
Это было хорошее начало.
— В чем ты увидел проблему?
Даже не ведя машину, Джон старался не смотреть на нее.
— Тебе более удобно без меня, чем я мог предположить. Я ожидал больше звонков и сообщений в течении дня… может… — он прочистил горло, — может сообщения с фотографиями.
Эсми пару раз моргнула, обдумывая это.
— Я никогда не была девушкой, отправляющей подобные фотографии, Джон.
— Все нормально, — быстро сказал он, — я просто думал, что ты будешь скучать по мне сильнее, и мне стало не по себе, когда этого не случилось.
— Ладно, — сказала Эсми, — я постараюсь принять это к сведению, для дальнейшего развития.
Джон поднял голову.
— Теперь позволь мне задать тебе вопрос. Какие проблемы увидела ты?
Вот оно. Опасный вопрос с еще более опасным ответом, который она должна сказать вслух, если у них с Джоном есть шанс.
— Я заметила, что при всей твоей нелюбви к Хантеру и подозрительному отношению к нашей дружбе, ты никогда не был со мной без Хантера, — на этот раз пришел ее черед отворачиваться, — до того, как ты познакомился с ним, он существовал. Всегда. Мы с ним разговаривали каждый день. Переписывались. Он был моей мотивацией, делал меня на пять килограмм легче, чем сейчас. Я не очень заинтересована в физических упражнениях, когда не соревнуюсь с ним каждый день.
К удивлению Эсми, Джон не вздрогнул от этих слов. Вместо этого, он задумчиво посмотрел и кивнул.
— Полагаю, что могу это понять. Я гораздо больше внимания уделяю моим инвестициям в акции из-за моей сестры, потому мы всегда стараемся похвастаться тем, что делаем все возможное для получения прибыли, когда мы вместе.
— Именно, — сказала Эсми, цепляясь за параллель, как за спасательный круг, — если твоя сестра делает это лучше тебя, то ты более мотивирован. Если ты делаешь это лучше, тогда ты насмехаешься над ней и это часть ваших взаимоотношений.
— Ага, — согласился Джон.
— Насколько я люблю еду, клянусь, я бы не прибавила так много в весе за прошедшие несколько недель, если бы видела количество шагов Хантера, пока была в Вашингтоне. Это бы отправило мою задницу на беговую дорожку отеля. И да, у меня есть еще около 2 дюжин друзей на FitBitе, но никто из них не числится в моих подотчетных. Только Хантер, и это одна из многих вещей, что изменились в моей жизни с тех пор, как я перестала с ним общаться.
Джон кивнул.
— Я заметил, как тебе тяжело к этому приспособиться.
В ответ Эсми с облегчением выдохнула. Он не ссорился с ней. После всех разговоров по телефону, она ожидала, что этот будет гораздо хуже. Но это было не так. Слава небесам за это.
— Мы помолвлены, и я не хочу, чтобы это поменялось, — сказала Эсми, — но мы знаем друг друга всего полгода и все еще узнаем. Ты с этим согласишься?
— Да, — мягко сказал он.
— Поэтому давай немного вернемся к истокам, — наклоняясь, сказала она, — думаю, что мы знаем общие факты друг о друге, но не знаем о нуждах друг друга. Поэтому я спрашиваю тебя, Джон, что тебе надо от меня? Чего ты хочешь получить от меня, что получаешь в недостатке?
— Я…
— Да? — подтолкнула Эсми.
— Мне хочется, чтобы ты больше меня благодарила, — признался он, — много женщин подлизываются ко мне целыми днями и у меня нет проблем с тем, чтобы оттолкнуть их. Было бы приятно знать, что я делаю это ради женщины, которая привлекает меня.
Эсми кивнула, пряча досаду от упоминания других женщин-поклонниц.
— Это я смогу.
Джон однобоко улыбнулся.
— Мне бы это очень понравилось, — он взял ее за руки и поцеловал тыльную сторону ладони.
— А что насчет тебя? Чего хочется тебе?
Мне хочется, чтобы ты не смотрел на меня по другому, если я наберу пять килограмм.
Чтобы умел рассмешить меня, когда я переживаю.
Чтобы я могла спорить с тобой, не чувствуя, что каждое несогласие — начало конца.