— Если тебе все равно, то почему ты до сих пор не разорвал помолвку? — насмехался отец. — Как ты и сказал, тебя заставили. Первое, что ты должен был сделать после того, как избавился от фотографий, это избавиться от нее.
Болезненный треск в моей груди заглушил ответ Данте. Огонь разгорелся где-то к северу от моего сердца и распространился за моими глазами, настолько сильный, что я боялась, что от него не останется ничего, кроме пепла.
Меня принудили к этой помолвке...
Я никогда не выбирал ее добровольно...
Ты шантажировал меня...
Эти слова эхом отдавались в моей голове, как кошмар, застрявший в разорванной петле.
Внезапно все приобрело смысл.
Почему Данте согласился жениться на мне, когда ему не нужны были ни бизнес, ни деньги, ни связи моего отца.
Почему он был так холоден ко мне в начале нашей помолвки.
Почему Лука невзлюбил меня, и почему моя интуиция всегда сомневалась в причинах, которые Данте приводил для помолвки. Я не обращала внимания на слабость оправдания доступа на рынок, потому что тогда это было единственное правдоподобное объяснение, но теперь...
Омлет, который я съела на завтрак, поднялся у меня в горле. Моя кожа стала горячей, затем холодной, а по рукам и груди ползала армия невидимых пауков.
Я должна была уйти, пока они не поймали меня за подслушиванием, но я не могла дышать. Не могла думать. Не мог ничего делать, кроме как стоять там, пока мой мир рушился вокруг меня.
Я никогда не выбирал ее добровольно.
Ты шантажировал меня.
Ожог разжижил и затуманил мое зрение. Астрономическое свидание, поездка в Париж и все маленькие моменты между ними.
Неужели он все это время притворялся? Пытался извлечь максимум из плохой ситуации вместо того, чтобы...
Взрыв смеха в коридоре выдернул меня из круговорота мыслей.
Я вскинула голову, чтобы увидеть двух мужчин в костюмах, идущих ко мне с такой развязностью, которая присуща только руководителям многомиллиардных компаний.
Их появление разрушило заклинание неподвижности, державшее меня в заложниках.
Тот, что справа, заметил меня первым, но к тому времени, как его лицо озарилось узнаванием, я уже мчался мимо него, пригнув голову и устремив взгляд на пол впереди.
Просто добраться до выхода. Дойти до выхода и спуститься вниз. Это все, что мне нужно сделать.
Еще пять шагов.
Четыре.
Три.
Два.
Один.
Я ворвалась в вестибюль, как пловец, задыхающийся от жажды и сунула еду встревоженной Стейси и пробормотала что-то о срочной работе, прежде чем нажать на кнопку лифта.
К счастью, он приехал через несколько секунд.
Я шагнула внутрь, кабина опустилась на землю, и я наконец-то, наконец-то дала волю слезам.
Данте
— Если тебе все равно, то почему ты до сих пор не разорвал помолвку? — глаза Фрэнсиса сверкнули вызовом. — Как ты и сказал, тебя заставили. Первое, что ты должен был сделать после того, как избавился от фотографий, это избавиться от нее.
Красная краска прокралась в мое зрение. Он сказал «избавиться от нее» так легко, как будто обсуждал не свою дочь, а предмет мебели.
Как такой кусок дерьма, как Фрэнсис, поделился генами с Вивиан, я никогда не пойму.
Он и выглядел сейчас как дерьмо. Бледный цвет лица. Темные круги. Изможденные борозды на лице. Вмешательство Кристиана во внутренние дела его компании сказалось на нем.
Я бы получил больше удовольствия от его страданий, если бы упоминание о Вивиан не стало для меня ударом в грудь.
Отключать ее на неделю было достаточно больно. Слышать ее имя из уст ее грязного отца, знать, что это означает для наших отношений...
Я сжал челюсти и заставил свое выражение лица оставаться нейтральным.
— Наш разговор окончен, — я уклонился от вопроса Фрэнсис и специально посмотрел на часы. — Ты уже потратил впустую мой обеденный перерыв. Уходи, или я попрошу охрану выпроводить тебя.
— Эти отчеты — полная чушь, — костяшки пальцев Фрэнсиса затрещали от силы его хватки за подлокотники. — Я работал десятилетиями, чтобы построить свою компанию. Ты был еще зародышем, когда я основал Lau Jewels, и я не позволю такому непотичному ребенку с серебряной ложкой во рту, как ты, все испортить.
— Ты был слишком счастлив, когда этот ребенок, накормленный серебряными ложками, женился на твоей дочери, — шелковисто сказал я. — До такой степени, что ты облажался и шантажировал его. Я не люблю, когда мне угрожают, Фрэнсис. И я всегда отплачиваю втройне. А теперь... — я постучал по своему настольному телефону. — Мне нужно вызвать охрану, или ты способен сам выйти?