Мы с Каем не были близкими друзьями, но часто посещали одни и те же вечеринки и болтали, когда пересекались. Его вдумчивая, сдержанная манера поведения была глотком свежего воздуха в самовлюбленных джунглях высшего общества Манхэттена.
— Не за что. — Его официальный тон заставил меня улыбнуться.
Кай родился в Гонконге, вырос в Лондоне, получил образование в Оксфорде и Кембридже, и его манеры были четким отражением его воспитания.
— Я уверен, что твое отсутствие в списке было упущением со стороны Данте. Он взял два бокала шампанского с подноса проходящего мимо посетителя и протянул один мне. — Кстати говоря, поздравляю вас с помолвкой. Или лучше сказать, соболезнования?
Моя улыбка расцвела в смех. — Присяжные еще не определились.
Из того, что я слышала, Кай и Данте были друзьями. Я не была уверена, что Данте рассказал ему о нашей помолвке, но я была на стороне осторожности.
Пока общественность была в курсе, мы были счастливой, любящей парой, которая не могла не радоваться нашей помолвке.
— Умно. Большинство людей относятся к Данте так, будто он ходит по воде. Глаза Кая сверкнули. — Ему нужен кто-то , кто напомнит ему, что он смертный, как и все мы.
— О, поверь мне, — сказала я. — Я не думаю, что он бог. Скорее дьявол, посланный поработать над моими последними нервами.
Кай рассмеялся. Мы вели светскую беседу еще несколько минут, пока он не отлучился, чтобы поговорить со старым другом по колледжу.
Почему я не могла закончить с кем-то вроде него? Он был вежливым, обаятельным и достаточно богатым, чтобы соответствовать стандартам моих родителей.
Вместо этого я застряла с задумчивым итальянцем, который не знал бы хороших манер, если бы они ударили его по лицу.
Я вздохнула и поставила свой пустой бокал на поднос, после чего стала бродить по пентхаусу, рассматривая великолепную архитектуру и декор.
Данте отказался от современного минимализма, столь популярного среди его холостяцкой братии, в пользу мебели ручной работы и богатых драгоценных тонов. Турецкие и персидские шелковые ковры покрывали сверкающие полы, а пышные бархатные портьеры обрамляли окна от пола до потолка, из которых открывался панорамный вид на Центральный парк и горизонт города.
Я прошла мимо двух гостиных, четырех туалетных комнат, одного просмотрового зала и одного игрового зала, прежде чем попасть в длинную галерею со световым потолком, где проходила настоящая выставка.
Данте я пока не заметила, но он, скорее всего, был...
Мои шаги замедлились, когда в поле зрения появилась знакомая голова с блестящими черными волосами.
Данте стоял в другом конце зала и разговаривал с красивой рыжей девушкой и азиатом с острыми, как лед, скулами. Он улыбался в ответ на их слова, и выражение его лица было теплым.
Значит, он все-таки способен на нормальные человеческие эмоции. Приятно слышать.
Моя кровь запылала еще жарче — то ли от алкоголя, то ли от вида его настоящей улыбки. Я предпочла поверить в первое.
Данте, должно быть, почувствовал тяжесть моего взгляда, потому что он замолчал и поднял глаза.
Наши глаза встретились, и тепло исчезло с его лица, как солнце за горизонтом.
Мои удары сердца разбивались друг о друга.
Нас разделяло пространство коридора длиной в два метра, но его недовольство было настолько сильным, что просачивалось сквозь воздух в мое тело, как смертельный яд.
Данте отстранился от гостей и направился ко мне, его мощная, мускулистая фигура пробивалась сквозь толпу с уверенностью хищника, нацелившегося на добычу.
По позвоночнику пробежали мурашки тревоги, но я заставила себя остаться на месте, хотя каждый инстинкт самосохранения призывал меня бежать.
Все в порядке. Он не убьет тебя на людях. Возможно.
— Прекрасная вечеринка. Боюсь, что мое приглашение затерялось в почте, но я успела, — сказала я, когда он подошел. Я взяла бокал с подноса и протянула ему. — Шампанское?
— Твое приглашение — это не то, что потерялось, mia cara. — Бархатистое ласковое обращение было бы достойно обморока, если бы не тьма, кипящая под поверхностью. Он не притронулся к предложенному напитку. — Что ты здесь делаешь?
— Наслаждаюсь едой и произведениями искусства. — Я поднесла бокал к губам и сделала глоток. Ничто не имеет такого сладкого вкуса, как жидкая храбрость. — У тебя изысканный вкус, хотя манеры не мешало бы улучшить.
На его губах заиграла жесткая улыбка.
— Как иронично, что ты всегда читаешь мне лекции о манерах, когда именно ты явилась без приглашения на частное мероприятие.
— Мы помолвлены. — Я перестала ходить вокруг да около и перешла прямо к сути вопроса. Чем быстрее я разберусь с этим, тем быстрее смогу уйти. — Мы не обменялись ни единым словом после ужина, хотя я должна была переехать к нему на следующей неделе. Я не жду признаний в любви и цветов каждый день — хотя это было бы неплохо, — но я ожидаю элементарной вежливости и навыков общения. Поскольку ты, похоже, не способен проявить инициативу, я сделала это сама.