— Я подарил ей черную карту Amex и кольцо с бриллиантом. — Любая женщина убила бы за эти вещи, и они были более чем заслужены Вивиан, учитывая, кем был ее отец.
Грета смотрела на меня целую минуту, прежде чем покачала головой и что-то яростно пробормотала по-итальянски себе под нос. Я не мог расслышать, что она говорила, но мне показалось, что это было не слишком комплиментарно.
Я остановился рядом с Гретой и положил руку на пыльник, заставляя ее замереть.
— Ты ценный член моей семьи, но я позволяю тебе очень много вольностей, — сказал я холодно. — Если тебе нужен отпуск, чтобы проветрить голову, дай мне знать, и это можно устроить.
Угроза повисла в воздухе, как предложение.
Ее глаза сузились. — Отпуск не нужен.
— Хорошо.
Грета работала на мою семью с тех пор, как я был ребенком. Она помогала растить меня и Луку, так как мои родители были профанами в работе, и вела хозяйство моего деда, пока я не убедил ее работать на меня четыре года назад. Вместо того чтобы расстроиться, дедушка подарил мне бутылку вина за десять тысяч долларов за то, что я успешно его обошел.
Хотя я питал нежные чувства к Грете и считал ее бабушкой, которой у меня никогда не было — обе мои биологические бабушки умерли до моего рождения — я не потерпел бы вопиющего неуважения.
Будь на ее месте кто-то другой, я бы уволил ее и внес в черный список, как только слово «грубо» прозвучало из ее уст.
Вежливое покашливание привлекло мое внимание к дверному проему, где стоял Эдвард с нейтральным выражением лица.
— Сэр, грузчики официально освободили помещение, — сказал он. — Хотите, я проведу для мисс Лау полную экскурсию?
Я отвел Вивиан прямо в ее комнату, не показав ей остальную часть дома. Черт, она уже видела половину дома на выставке на прошлой неделе.
— Пожалуйста. — Она должна знать полную планировку квартиры. Я не хотел, чтобы она случайно забрела в мою комнату или кабинет.
Он наклонил голову и исчез в коридоре. Грета прошла мимо меня и скрылась в другом углу пентхауса, не сказав ни слова, но ее неодобрение осталось, как запах ее любимого чистящего средства с лимонным ароматом.
Я ущипнул себя за переносицу.
Не прошло и часа после переезда, а Вивиан уже устраивала хаос.
Разногласия с моим персоналом были только началом.
Она передвигала вещи. Она нарушала обстановку, которую я тщательно создавал. Я приходил домой, не зная, что увидеть и чего ожидать.
Возмущение поднялось в моей груди.
Я вышел из гостиной и направился в свой кабинет, где попытался просмотреть материалы для встречи.
Но даже несмотря на то, что я закрыл дверь и уединился в противоположной стороне дома от комнаты Вивиан, я все еще чувствовал слабый, сводящий с ума аромат яблок.
ГЛАВА 7
Вивиан
— Я была законопослушной гражданкой, но если кто и мог довести меня до марицида, так это мой будущий муж.
Я ненавидела его высокомерие, грубость и насмешливое обращение — mia cara.
Я ненавидела, как бьется мой пульс от его грубой руки на моей шее.
И я ненавидела то, что он всегда казался больше жизни, как будто молекулы любого пространства, в которое он входил, должны были складываться сами собой, чтобы вместить его.
Все ясно? Его сводящий с ума голос эхом отдавался в моей голове.
Все было ясно. Было ясно, что Данте Руссо — это Сатана в хорошем костюме.
Я заставила свои легкие расшириться от гнева. Вдох, раз, два, три. Выдох, раз, два, три.
Только когда давление пришло в норму, я открыла дверь в свою новую комнату, вместо того чтобы искать самый острый нож, который только смогла найти.
Как и было обещано, визитка с номером ассистента Данте и черная Amex лежали на тумбочке рядом с характерной красной коробочкой с кольцом. Когда я открыла крышку, мне подмигнул бриллиант в шесть карат.
Я провела пальцами по ослепительному драгоценному камню. Пять каратов, редкая огранка «Ашер» с более мелкими бриллиантами «багет» украшающими каждый изгиб.
Я должна была быть в восторге. Кольцо было потрясающим и, судя по цвету и чистоте бриллианта, стоило не менее ста тысяч долларов. Это был тот тип кольца, за который большинство женщин готовы были бы убить.
Но когда я достала его из коробочки и надела на палец, я не почувствовала... ничего.
Ничего, кроме прохладного блеска платины и тяжести, которая больше напоминала тюрьму, чем обещание.
Большинство обручальных колец были символом любви и преданности. Мое же было эквивалентом подписи на контракте о слиянии.