— Ненавижу, когда ты так говоришь.
На щеках Изабеллы появились ямочки. — Большинство людей так и делают. Я бы пошла с тобой, потому что я люблю хорошие вечеринки, а также экскурсии по дому, но у меня сегодня смена.
Днем она была начинающим автором эротических триллеров. Ночью она подавала напитки по завышенным ценам переросшим парням из братства в захудалом баре в Ист-Виллидж.
Она ненавидела этот бар, его клиентов и жуткого менеджера и активно искала другую работу, но пока она ее не нашла, она застряла.
— Слоан? — с надеждой спросила я.
Если бы мне пришлось столкнуться с Данте сегодня вечером, мне бы понадобилась поддержка.
— Я не могу. Ашер Донован разбил свой Феррари в Лондоне. Он в порядке, — сказала Слоан, когда мы с Изабеллой вздрогнули. Никто из нас не интересовался спортом, но знаменитая звезда футбола была слишком красива, чтобы умереть. — Но я должна потушить пожар в СМИ. Это уже вторая машина, которую он разбил за столько месяцев.
Слоан руководила фирмой по связям с общественностью с небольшим, но мощным клиентским списком. Она всегда тушила пожары.
Она подала нашему серверу чек, оплатила счет и взяла с меня обещание позвонить ей, если мне что-нибудь понадобится, прежде чем исчезнуть за дверью в облаке духов Jo Malone и платиновых светлых волос.
Изабелла вскоре ушла на свою смену, а я задержалась в кабинке, раздумывая, что делать дальше.
Если бы я была умной, я бы пошла домой и закончила собирать вещи для переезда. Ничего хорошего не выйдет из вторжения на вечеринку Данте, и я могу позвонить ему завтра, если очень захочу.
Собирать вещи, принять душ и спать, решила я.
Это был мой план, и я собиралась его придерживаться.
— Простите, мэм, но вас нет в списке. Неважно, кто вы — мать, сестра или невеста мистера Руссо... — Хозяйка подняла бровь на мой голый безымянный палец. — Я не могу впустить вас без приглашения
Моя улыбка не дрогнула. — Если вы позвоните Данте, он подтвердит мою личность, — сказала я, хотя и не была уверена, что он это сделает. Я разберусь с этим мостом, когда мы туда приедем. — Это просто недосмотр.
Я отправилась домой, как и планировала, после счастливого часа и продержалась в общей сложности двадцать минут, прежде чем уступила предложению Изабеллы и Слоан.
Они были правы. Я не могла сидеть и ждать Данте, когда дата моего переезда была так близка. Я должна была смириться и увидеть его, независимо от того, насколько он меня раздражал или нервировал.
Конечно, чтобы увидеть его, я должна была попасть на вечеринку.
Лицо хозяйки покраснело. — Уверяю вас, никакого недосмотра не было. Мы тщательно...
— Вивиан, вот вы где.
Аристократический британский акцент плавно прорезался сквозь наше противостояние.
Я повернулась, и меня охватило удивление, когда я увидела красивого азиата, улыбающегося мне. Его безупречно точеное лицо и глубокие темные глаза были бы слишком идеальными, если бы не простая черная оправа, придававшая ему оттенок привлекательности.
— Данте только что написал. Он ищет тебя, но ты не отвечала на звонки. — Он подошел ко мне и достал из кармана пиджака элегантное кремовое приглашение. Он протянул его хозяйке. — Кай Янг плюс один. Я могу пригласить мисс Лау, чтобы мы не мешали Данте в его важный вечер. —
Она посмотрела на меня, но улыбнулась Каю.
— Конечно, мистер Янг. Наслаждайтесь вечеринкой. — Она отошла в сторону, как и пара неулыбчивых охранников в костюмах за ее спиной.
В отличие от ночных клубов или баров, на эксклюзивных мероприятиях такого рода редко спрашивали удостоверения личности. Ожидалось, что персонал запомнит и сопоставит лица гостей с их именами.
Я подождала, пока мы не оказались вне зоны слышимости, и повернулась к Каю с благодарной улыбкой. — Спасибо. Тебе не нужно было этого делать.
Мы с Каем не были близкими друзьями, но часто посещали одни и те же вечеринки и болтали, когда пересекались. Его вдумчивая, сдержанная манера поведения была глотком свежего воздуха в самовлюбленных джунглях высшего общества Манхэттена.
— Не за что. — Его официальный тон заставил меня улыбнуться.
Кай родился в Гонконге, вырос в Лондоне, получил образование в Оксфорде и Кембридже, и его манеры были четким отражением его воспитания.
— Я уверен, что твое отсутствие в списке было упущением со стороны Данте. Он взял два бокала шампанского с подноса проходящего мимо посетителя и протянул один мне. — Кстати говоря, поздравляю вас с помолвкой. Или лучше сказать, соболезнования?
Моя улыбка расцвела в смех. — Присяжные еще не определились.
Из того, что я слышала, Кай и Данте были друзьями. Я не была уверена, что Данте рассказал ему о нашей помолвке, но я была на стороне осторожности.
Пока общественность была в курсе, мы были счастливой, любящей парой, которая не могла не радоваться нашей помолвке.
— Умно. Большинство людей относятся к Данте так, будто он ходит по воде. Глаза Кая сверкнули. — Ему нужен кто-то , кто напомнит ему, что он смертный, как и все мы.
— О, поверь мне, — сказала я. — Я не думаю, что он бог. Скорее дьявол, посланный поработать над моими последними нервами.
Кай рассмеялся. Мы вели светскую беседу еще несколько минут, пока он не отлучился, чтобы поговорить со старым другом по колледжу.
Почему я не могла закончить с кем-то вроде него? Он был вежливым, обаятельным и достаточно богатым, чтобы соответствовать стандартам моих родителей.
Вместо этого я застряла с задумчивым итальянцем, который не знал бы хороших манер, если бы они ударили его по лицу.
Я вздохнула и поставила свой пустой бокал на поднос, после чего стала бродить по пентхаусу, рассматривая великолепную архитектуру и декор.
Данте отказался от современного минимализма, столь популярного среди его холостяцкой братии, в пользу мебели ручной работы и богатых драгоценных тонов. Турецкие и персидские шелковые ковры покрывали сверкающие полы, а пышные бархатные портьеры обрамляли окна от пола до потолка, из которых открывался панорамный вид на Центральный парк и горизонт города.
Я прошла мимо двух гостиных, четырех туалетных комнат, одного просмотрового зала и одного игрового зала, прежде чем попасть в длинную галерею со световым потолком, где проходила настоящая выставка.
Данте я пока не заметила, но он, скорее всего, был...
Мои шаги замедлились, когда в поле зрения появилась знакомая голова с блестящими черными волосами.
Данте стоял в другом конце зала и разговаривал с красивой рыжей девушкой и азиатом с острыми, как лед, скулами. Он улыбался в ответ на их слова, и выражение его лица было теплым.
Значит, он все-таки способен на нормальные человеческие эмоции. Приятно слышать.
Моя кровь запылала еще жарче — то ли от алкоголя, то ли от вида его настоящей улыбки. Я предпочла поверить в первое.
Данте, должно быть, почувствовал тяжесть моего взгляда, потому что он замолчал и поднял глаза.
Наши глаза встретились, и тепло исчезло с его лица, как солнце за горизонтом.
Мои удары сердца разбивались друг о друга.
Нас разделяло пространство коридора длиной в два метра, но его недовольство было настолько сильным, что просачивалось сквозь воздух в мое тело, как смертельный яд.