В следующие выходные Вивиан снова появилась в моем доме, на этот раз с целой армией грузчиков на буксире.
Грета, моя экономка, и Эдвард, мой дворецкий, занялись тем, что провели грузчиков по квартире, пока я вел Вивиан в ее комнату.
Никто из нас не разговаривал, и молчание увеличивалось с каждым шагом, пока не превратилось в живую, дышащую сущность между нами.
В моей груди зародилось раздражение.
Вивиан была совершенно дружелюбна с Гретой, Эдвардом и остальными моими сотрудниками, которых она встречала теплыми улыбками и чертовым печеньем от Левайна. Но когда дело доходило до меня, она замыкалась, словно это я переехал в ее дом и нарушил ее тщательно спланированную жизнь.
Как будто это я явился без приглашения на ее вечеринку в наряде, способном поставить мужчину на колени.
Неделю спустя образ этого черного платья, облегающего ее изгибы, все еще стоял у меня в голове, как и огонь в ее глазах, когда она набросилась на меня.
Сейчас такого огня не было. Вивиан была образцом холодной элегантности, идущей рядом со мной, и это бесило меня без всякой объяснимой причины.
А может быть, мое раздражение было связано с тем, что даже в повседневной блузке и юбке ее присутствие пробуждало нежелательный жар в моем нутре. Никогда раньше мое тело ни на кого не реагировало так остро, а она мне даже чертовски не нравилась.
Мы остановились перед дверью из резного дерева.
— Это твоя комната. — Я поселил ее в самом дальнем номере от своего, и это все равно было слишком близко. — Грета распакует вещи для тебя позже.
Мой голос звучал ненормально громко после гнетущей тишины.
Одна из ее бровей приподнялась. — Раздельные комнаты до брака. Я не знала, что ты такой традиционалист.
— А я не знал, что ты так хочешь разделить со мной постель.
Небольшая ухмылка искривила мой рот, когда щеки Вивиан порозовели. Это была ее первая потеря самообладания за все утро.
— Я не говорила, что хочу разделить с тобой постель, — холодно сказала она. — Я просто указала на устарелость твоего мышления. Спать в разных комнатах — это для супружеских пар, которые ссорятся, а не для недавно обрученных пар, которые должны быть влюблены. Слухи распространятся. Люди будут говорить.
— Не дойдет, и они не дойдут. — Мой домашний персонал работал со мной много лет и гордился своей осторожностью. — Если они это сделают, я позабочусь об этом. Но раз уж мы заговорили о публичном имидже, нам следует установить границы наших отношений.
— Ах, общение. Я верю, что ты наконец-то перешёл на неандертальскую стадию своей жизни.
Я проигнорировал ее язвительное оскорбление и продолжил: — На публике мы будем играть роль любящей пары. Мы будем вместе посещать мероприятия, улыбаться камерам и делать вид, что нравимся друг другу. У тебя также будет полный доступ к портфелю брендов Russo Group. Если ты захочешь что-нибудь из нашей коллекции, позвони моей помощнице Елене, и она позаботится об этом. На своей тумбочке ты найдешь ее номер, черную карту Amex и обручальное кольцо. Носи его.
Объявление о помолвке появилось в то утро. Мы с Вивиан официально связали себя узами брака, что означало, что моя репутация тоже была поставлена на карту.
Мне было все равно, нравлюсь ли я людям лично, но в моей работе общественное мнение было важно. Очевидный разлад вызвал бы слишком много вопросов, а меньше всего мне нужны были любопытные светские обозреватели.
— Кольцо на моем прикроватном столике. Как романтично. — Вивиан коснулась сапфирового браслета на своем запястье. — Ты действительно знаешь, как заставить женщину почувствовать себя особенной.
— Я здесь не для того, чтобы ты чувствовала себя особенной. — Я наклонил голову к ней. Сладкий, слегка терпкий аромат яблок ворвался в мои легкие, когда я с четкой точностью выделил свои следующие слова. — Я здесь, потому что заключил сделку с твоим отцом.
Вивиан не отступила, но в ее глазах появилось удивление и нотка неуверенности, когда я неторопливо провел костяшками пальцев по золотой цепочке на ее шее.
Даже с такого близкого расстояния ее кожа была безупречной, словно сливки, налитые на шелк. Длинные темные ресницы обрамляли глубокие карие глаза, а над пышными губами красовалась крошечная метка красоты, настолько маленькая, что нужно было быть так близко, как я, чтобы увидеть ее.
Мои глаза опустились к ее рту. Жар из моего нутра перешел в желудок.
Она пользовалась той же помадой, что и на выставке. Смелая, красная и соблазнительная, как зов сирены среди моря безмятежного спокойствия.
Я хотел провести большим пальцем по ее нижней губе и размазать ее идеальную помаду, пока она не превратилась в прекрасное месиво. Снять маску и увидеть под ней уродство.
Вивиан может быть завернута в красивую упаковку, но Лау — это Лау. Все они были вырезаны из одной формы.
— Не жди свиданий за ужином или сладких нотаций дома, mia cara, — сказал я, мои слова были такими же мягкими и ленивыми, как и мои прикосновения. — Ты не получишь ни того, ни другого.
Вместо того чтобы коснуться ее рта, я провел тыльной стороной ладони по ее ключице, по изгибу плеча и вниз по руке, пока не достиг бешеного ритма на запястье.
— Отбрось все романтические представления о том, что мы можем влюбиться и жить долго и счастливо. Этого не случится. — Я сильно надавил большим пальцем на ее пульс и улыбнулся, когда она вздрогнула от неожиданного грубого движения. — Это деловая договоренность. Ничего больше. Все ясно?
Вивиан сжала губы в упрямую линию.
В воздухе витал треск электричества и враждебности. Он обжигал мою кожу, напрягая мышцы и разжигая странный, голодный огонь в моем желудке.
Когда она продолжала мятежно молчать, я поднял руку и обхватил ее горло. Легко, достаточно, чтобы почувствовать неглубокое дыхание.
Мой голос понизился до опасного предупреждения. — Все понятно?
Глаза Вивиан вспыхнули. — Да. — Под ее ровным ответом таилось обещание возмездия.
— Хорошо. — Я отпустил ее и отступил назад с насмешливой улыбкой. — Добро пожаловать домой, дорогая.
Я ушел, не дожидаясь ответа.
Тепло кожи Вивиан оставалось на моей ладони, пока я не закрыл руку зажигалкой и не позволил холодному металлу прогнать остатки ее прикосновения.
— Не начинай, — сказал я, проходя мимо хмурой Греты. Она вытирала пыль в гостиной, достаточно близко, чтобы услышать хотя бы часть моего разговора с Вивиан.
Должно быть, грузчики уже ушли.
— Вы были слишком суровы, — сказала она, подтверждая мои прежние подозрения.
Грете было за семьдесят, но слух у нее был не хуже, чем у летучих мышей.
— Не грубо. Честно. — Я посмотрел на часы. Через два часа у меня была встреча за обедом с приехавшим генеральным директором, и мне нужно было подготовиться перед уходом. — Ты бы предпочла, чтобы я ее завел? Потакать ее детским фантазиям о прекрасном принце, который придет и свалит ее с ног?
— Откуда вы знаете, что у нее есть такие фантазии? — Грета смахнула пыль с каминного камина с большей силой, чем нужно. — Она кажется практичной.
— Ты встретила ее полчаса назад.
Я не мог поверить, что спорю со своей домработницей из—за своей невесты. Наверное, все дело в проклятом печенье, которым Вивиан ее подкупила. Грета была сладкоежкой и особенно любила шоколадное печенье.