Смех Вивиан вызвал странное ощущение в моей груди. Изжога? Исследуем позже.
Я взял еду и передал ей один из бумажных стаканчиков и завернутые рогалики. — Я плачу за качество, а не за цену. Дорогое не всегда равно хорошему, особенно когда речь идет о еде.
— На этот раз я согласна. — Она последовала за мной к ближайшей скамейке и подоткнула платье под бедра, прежде чем сесть. — Но нужно проверить температуру в аду.
Уголок моего рта приподнялся, но я сгладил его, прежде чем она заметила.
— Одним из моих любимых ресторанов до его закрытия было это крошечное местечко в китайском квартале Бостона, — нерешительно сказала Вивиан, словно решая, стоит ли делиться со мной этой информацией, даже когда слова покинули ее рот. Если бы ты не искали его, то пропустил бы его. — Декор выглядел как что-то из начала девяностых, а полы были подозрительно липкими, но там были лучшие пельмени, которые я когда-либо пробовала.
Любопытство взяло верх.
— Почему он закрылся?
— Владелец умер, а его сын не захотел им заниматься. Он продал его кому-то, кто превратил его в мастерскую по ремонту электроники. — В ее голосе прозвучала тоскливая нотка. — Мы с семьей ели там каждую неделю, но, думаю, мы бы перестали туда ходить, даже если бы он оставался открытым. Теперь они ходят только в места, отмеченные звездами Мишлен. Если бы они увидели, что я ем из фургона, у них бы случилась коронария.
Я сделал медленный глоток кофе, обдумывая ее слова.
Я полагал, что Вивиан находится под полным контролем своих родителей, но, судя по ее тону, в семье Лау не все было идеально.
— Когда мы были детьми, мы с братом ходили в одно место в центре города, — сказал я. — Moondust Diner. Район был ловушкой для туристов, но в закусочной были лучшие молочные коктейли в городе. Два доллара, стаканы размером почти с нашу голову. Мы ходили туда каждую неделю после школы, пока наш дедушка не узнал об этом. Он был в ярости. Сказал, что русские не часто посещают дешевые забегаловки, и поручил кому-то провожать нас домой сразу после школы. После этого мы больше туда не возвращались.
Я никому не рассказывал о закусочной, но поскольку она поделилась о пельменной, я почувствовал себя обязанным ответить ей взаимностью.
Поцелуй действительно испортил мне голову.
— Молочные коктейли за два доллара? Я была бы кошмаром дантиста, — пошутила Вивиан.
— Мой тоже не был моим самым большим поклонником.
Закусочная Moondust все еще существовала, но я уже не был ребенком. Моя тяга к сладкому угасла, и у меня не было времени на ностальгию.
Мы молча ели еще минуту, прежде чем я сказал:
— Должно быть, все сильно изменилось после того, как бизнес твоего отца пошел в гору.
Мне всегда пригодится больше информации о Лаусах, и если кто и знал Фрэнсиса хорошо, так это его дочь.
По крайней мере, это была причина, по которой я не уходил, хотя и доел свою еду.
— Это мягко сказано. — Вивиан провела пальцем по ободку своей кофейной чашки. — Когда мне было четырнадцать лет, мама пригласила меня на разговор. Речь шла не о сексе, а о том, с кем я должна и могу встречаться. Я могла быть свободна с любым человеком, с кем хотела, если он соответствовал определенным критериям. Тогда же я узнала, что меня ожидает брак по расчету, если я не найду никого подходящего в течение определенного времени.
Я так и предполагал. Новые денежные семьи, такие как Лаусы, обычно пытались повысить свой социальный статус с помощью брака. Старые семьи тоже так поступали, но они делали это более тонко.
— Я так понимаю, твои родители не были поклонниками твоих бывших. — Если бы они были, мы с Вивиан не были бы помолвлены.
— Нет. — Тень прошла по ее лицу. — А как насчет тебя? Есть бывшие, на которых ты думал жениться?
— Меня не интересовал брак.
— Хм. Я не удивлена.
Я бросил на нее взгляд.
— В смысле?
— Это значит, что ты помешан на контроле. Ты, вероятно, ненавидел — и до сих пор ненавидишь — мысль о том, что кто-то придет и перевернет твою жизнь. Чем больше людей в семье, тем сложнее контролировать свое окружение.
Должно быть, мой шок был очевиден, потому что Вивиан рассмеялась и одарила меня полуулыбкой—полунасмешкой.
— Это довольно очевидно по тому, как ты ведешь хозяйство, — сказала она. — Кроме того, во время еды ты тщательно следишь за тем, чтобы твои блюда не соприкасались. Ты кладешь мясо на верхнюю левую часть тарелки, овощи — на верхнюю правую, а углеводы и злаки — на нижнюю. Ты делал это в доме моих родителей и в мой первый вечер у тебя, перед тем как уехать в Европу.
Она потягивала свой кофе, умудряясь выглядеть царственно, даже когда пила из бумажного стаканчика.
— Помешанный на контроле, — резюмировала она.
Меня охватило неохотное восхищение.
— Впечатляет.
Я с детства был очень осторожен в прикосновениях к продуктам. Не знаю почему, но вид и текстура смешанных продуктов вызывали у меня мурашки по коже.
— Это входит в обязанности, — сказала Вивиан. — Планирование мероприятий требует пристального внимания к деталям, особенно когда имеешь дело с такими клиентами, как у меня.
Богатые. Титулованные. Требовательные.
Ей не нужно было говорить, чтобы я понял, что она имеет в виду.
— Почему планирование мероприятий, а не семейный бизнес? — Мне было искренне любопытно.
Вивиан пожала плечами.
— Мне нравятся ювелирные изделия как потребителю, но у меня нет интереса к корпоративной стороне бизнеса, — сказала она. — Управление Lau Jewels не было бы творческим начинанием. Это было бы связано с акционерами, финансовыми отчетами и тысячей других вещей, которые меня не интересуют. Я ненавижу цифры, и я не сильна в них. Моя сестра Агнес — та, кто любит эти вещи. Она возглавляет отдел продаж и маркетинга компании, и когда мой отец выйдет на пенсию, она займет пост генерального директора.
После моего ухода не останется ни одной компании, которую можно было бы возглавить.
Небольшое беспокойство кольнуло мое нутро, но я отмахнулся от него.
Ее отец заслужил то, что его ожидало. Вивиан и ее сестра — нет, но разрушение и сопутствующий ущерб идут рука об руку. Такова была цена ведения бизнеса.
— А как насчет тебя? Ты когда-нибудь хотел заняться чем-то другим? — спросила Вивиан.
— Нет.
Я всю свою жизнь готовился к тому, чтобы возглавить Russo Group. О другой карьере я даже не задумывался.
— Мой отец отказался возглавить компанию, поэтому именно я должен был продолжить традиции Руссо, — сказал я. — Отречение никогда не было вариантом.
— Твой отец мог, а ты нет? Это кажется несправедливым.
— В мире бизнеса нет такой вещи, как справедливость. Кроме того, мой отец был бы дерьмом на посту генерального директора. Он из тех, кто больше заботится о том, чтобы понравиться, чем о том, чтобы выполнить работу. Он развалил бы компанию в течение нескольких лет, и мой дед знал это. Именно поэтому он не подталкивал его к тому, чтобы занять руководящую должность.
Слова вырвались сами собой.
Я не знал, зачем рассказываю Вивиан о своей семье. Час назад я бы скорее спрыгнул с Эмпайр-стейт-билдинг, чем потратил бы еще одну минуту на то, чтобы играть с ней в любезности.
Может быть, поцелуй вызвал короткое замыкание в моем мозгу, а может быть, все дело в том, что это был мой первый момент полуспокойствия после смерти деда.