Я подняла глаза на мерзавца, пытаясь прочитать его настроение, но наткнулась на абсолютный покер-фейс. Ноль эмоций. Закусив щеку, я раздумывала о том, что, собственно, теряю? Ну, трахнет он меня, будучи сверху... это, в принципе-то, и проигрышем назвать сложно. Ну, сделаю я ему минет... делала ведь уже, причем, совершенно безвозмездно, то есть даром. К черту.
- Что скажешь? - Мерзавец хищно ухмыльнулся. Блефует? Бля... ну как с таким играть.
- Я открыта для предложений.
- Вот как... даже не знаю, что еще с тебя можно взять. - Он постучал пластиковыми картами по столешнице.
- Ты серьезно? То есть секс и минет – это все, что ты во мне видишь?
- О, детка, не обижайся. Я бы просил твоей руки на кон, но она и так уже моя. - Он мне подмигнул. И я против воли рассмеялась. Каков мерзавец, а? - Постой, я знаю, чего хочу.
- Я вся внимание, Эдвард.
- Стриптиз. - Он допил содержимое своего бокала.
- А что ты можешь предложить взамен? Имей в виду, что я хорошо танцую стриптиз...
- Ни секунды в этом не сомневался. Чего ты хочешь, Изабелла? - Он откинулся на спинку своего стула.
- В следующий раз, когда мы вместе куда-нибудь поедем, я буду за рулем.
- Ты уверена, что твой стриптиз настолько хорош?
- Моё дело – предложить... - Я пожала плечами. Эдвард Мейсен был у меня на крючке.
- По рукам, детка. - Мерзавец потянулся к колоде, и заключительная, пятая, карта легла на стол. Мое сердце азартно отстукивало чечетку. Давай, давай, давай же... ЕСТЬ! Это был трефовый король! У меня каре. Мерзавец сосет.
- Увеличим ставки, прежде чем вскрыться, Эдвард?
- Не думаю, что в этом есть смысл. - Он ухмыльнулся.
- Ты трусишь? - Я притворно ужаснулась. Сердце гулко стучало.
- Мне просто больше нечего с тебя взять. Сама рассуди. - Сейчас я не была в состоянии рассуждать. Я жаждала хлеба и зрелищ!
- Как скажешь. Ты первый.
Прежде чем выложить карты на стол, он загадочно улыбнулся. Подозревал ли он о своем проигрыше? У него на руках оказались две красные девятки. На столе еще одна девятка и два короля. Это фулл-хауз. Я плотоядно улыбнулась. Меня просто распирало. Я могла взорваться и испачкать его кухню в любую секунду. На его белоснежной рубашке остались бы кровавые подтеки, а в его вороных волосах застряли бы кусочки меня...
- Эдвард?
- Да? - Он приподнял брови.
- Сегодня я буду сверху. - И я шлепнула обе карты на стол.
Он сосредоточенно на них уставился, будто я могла под столом нарисовать этих двух королей.
- Можно мне еще шампанского, пожалуйста? - Оторвав взгляд от карт, он взял в руки бутылку.
- Конечно, детка. - Разлив игристое по бокалам, он чокнулся со мной. - За твою победу, amore mio. - Его улыбка была немного снисходительной, но какая разница? Сегодня девочки сверху! Вот, что имеет смысл.
- Grazie, mio re. Я шла за ним... и меня слегка качало. То ли меня так опьянила победа, то ли баснословно дорогое шампанское, не знаю, но чувствовала я себя прекрасно, даже лучше, чем просто прекрасно. Он открыл дверь своей спальни и, пропустив меня внутрь, размашисто захлопнул ее. Обернувшись, я увидела, что он расправляет манжеты своей рубашки, затем выправляет ее из-за пояса и медленно расстегивает пуговицы. Рубашка летит на пол. Пройдя чуть вперед и оперевшись о раму у изножья кровати, он снимает носки. Выпрямляется. Руки мерзавца ложатся на ремень, чтобы его расстегнуть. Брюки ухают вниз. И я узнаю, что на нем нет белья. Как в тот день, когда мы впервые встретились. Мерзавец возбужден. Он обходит меня, останавливаясь за спиной, аккуратно перекладывает мои волосы со спины на плечо и расстегивает скрытую молнию платья. Платье все еще остается на мне, упасть ему мешают узкие облегающие рукава. Мерзавец уходит, ложится на кровать и укладывает обе руки под голову.
- И ни в чем себе не отказывай, детка. - Даже проиграв, он умудряется быть победителем.
Я стаскивая тугое платье через голову, оно сопротивляется... но вряд ли меня сейчас возможно остановить. Подойдя к кровати, я перекидываю одну ногу через таз мерзавца и оказываюсь верхом... Мы полностью обнажены. И я смотрю на него сверху вниз. И только этого достаточно, чтобы я могла кончить. Волосы падают на лицо, но я вижу его глаза... глубокие... какие-то нечеловеческие. Инопланетные. Мерзавец больше не улыбается. Обхватив его мощную шею руками, наклоняюсь для поцелуя. Ничего не могу с собой поделать, не могу поймать выскальзывающие на свободу стоны, глаза закатываются. Его руки исчезают из-под головы, материализуясь на моей талии. Держит так крепко. Настолько, что я могу почувствовать себя ценной, нужной. Очень нужной. Внутренней стороной бедра чувствую касание его влажного и горячего члена. Мой живот уже практически прижимается к его прессу, руки никак не могут оставить в покое его шею. Губы, губы, губы... Он заправляет мешающие нам волосы мне за уши. Проводит рукой по спине и приподнимают мою задницу... В следующее мгновение я вскрикиваю. Он во мне. И это отвлекает меня, я забываю про его губы, упираюсь руками в его грудь и двигаюсь... Дьявол. Это так приятно, что практически больно. Это так хорошо, что практически плохо.
Вижу его пьяные глаза... и чуть приоткрытый рот... его нижняя губа дергается.
Ощущение, будто я занимаюсь сексом в Раю. Оу. А занимаются ли сексом в Раю?
Мерзавец дышит неровно, его сердце быстро бьется прямо под моей ладонью.
И когда мне кажется, что для него уже все кончено, он резко переворачивает нас, прижимая меня к матрацу...
- Покаталась и хватит, детка... - двигает бедрами сильно и резко. Резко и сильно.
Обнимаю его ногами так крепко, что кажется, вот-вот и треснут суставы.
Глава 10. Смазано
Возможно, всему виной изрядное количество адреналина и алкоголя или, быть может, все это следствие плохого питания и постоянного стресса, но причина не важна. Суть в том, что этим днем мы с Эдвардом проснулись поздно. И в одной кровати. Но каждый на своей половине. Он не касался меня даже кончиком своего длинного пальца. Солнце висело уже высоко в небе, заливая спальню мерзавца ярким светом, отчего его волосы блестели. Он лежал на животе, простынь сползла, и его ягодицы были вынуждены спать обнаженными. Тонкие короткие волоски, чьим луковицам посчастливилось взойти на королевской попе, также поблескивали в солнечных лучах. Левая щека мерзавца прижималась к подушке, в то время как его правая рука была согнута в локте, и раскрытой ладонью он прикрывал часть лица. Волоски на его руке тоже блестели. Как и пушистые ресницы. Казалось, он весь светился. Гребанным потусторонним светом.
Я просто смотрела на него и надеялась, что он поспит еще немного. Даст мне шанс запечатлеть этот странный момент в памяти как можно надежнее. Но Эдвард Мейсен никогда не давал мне шансов. Или давал? Блядь, а ведь действительно давал… буквально вчера ночью, когда позволил картам решить, кто будет сверху. И я этим шансом толково воспользовалась… Просто удивительно. Ох, и быть сверху было тоже удивительно… уложить на лопатки того, которого невозможно уложить на лопатки… чрезвычайно будоражаще. Это словно водить дикого хищника на тонком поводке и быть уверенной, что тебе он будет подчиняться. Бог мой, никогда не подозревала, что мое тщеславие настолько развито…
Я облизывала взглядом его скулы, которые этой ночью совершенно безнаказанно трогала, и его рельефную выемку над верхней губой, которую, не раздумывая, целовала. Его брови слегка нахмурились… я помнила, что он делал так, когда кончал. Работа мозга вышла из-под контроля, вспышками демонстрируя воспоминания – и на каждой картинке эти хмурые брови…
- Нет, ты точно надо мной издеваешься. – Мерзавец смотрел на меня одним серым глазом, второе око от меня все еще прятала его ладонь.
- Ты помнишь, что расквитался еще не со всеми долгами? – Я внимательно смотрела на него, не моргая.