Мы прошли вперед, вступая в лужу света, широкий проем для въезда и выезда заливало солнце. Вот она, знаменитая погода Нью-Йорка — еще утром было до чертиков пасмурно.
- У тебя в бардачке случайно не завалялась пара солнцезащитных очков? - Я даже толком взглянуть на него не могла, посчастливилось мне родиться счастливой обладательницей гиперчувствительных на свет глаз. Заслонив глаза рукой, я заметила, что мерзавец вообще никакого дискомфорта не ощущает, смело оглядываясь по сторонам. До какой гребанной степени этот мир несправедлив, вашу мать. Почему одним всё, а другим ничего? Он точно заложил свою душу в адский ломбард.
Тем временем Мейсен сделал едва уловимый жест рукой, и люди в черном волшебным образом рассредоточились, выстроившись в рядочек. Я насчитала девять человек, все мужчины. Они были так ужасно похожи друг на друга... классические костюмы, крупные фигуры, коротко стриженные волосы... на лице у каждого непоколебимое выражение и солнцезащитные очки. Ух ты, я кажется, признала в одном из них доставщика прокладок. Однозначно, он мой фаворит. Но вряд ли это взаимно. Мейсен медленно прошел вдоль ряда и остановился прямо напротив несчастного доставщика. Я ужаснулась. Черт, он заметил его в моих мыслях? Ооо, прости, дружище, я не хотела.
- Снимай очки. - Блондин даже бровью не повел, снял очки и протянул их мерзавцу.
Бля, он что, серьезно? Нельзя просто так отнимать у людей их законное имущество.
Тем не менее, Мейсен сделал именно это, а чуть позже, как ни в чем не бывало, протянул мне пару Рэй Бан в черной оправе. Я приняла их на автомате и открыла рот, чтобы возразить против такого деспотичного отношения к своим подчиненным, но мерзавец уже шагал к автомобилю. Его спина буквально орала на меня, требуя, чтобы я как можно скорее последовала примеру ее хозяина. И я последовала, сконфуженно взглянув на лишенного очков блондина, мысленно обещая, что очки непременно верну.
Не успела я закрыть за собой дверцу, как взвизгнули шины, мерзавец едва не выбил страйк из своих охранников, слава Богу, реакция у них оказалась что надо, и они успели отскочить в стороны. Мать моя женщина. Я схватилась за сердце, конвертируя стресс в более приемлемую эмоцию.
- Эдвард, так делать нельзя. - Шепотом, все еще тяжело дыша.
- Прости. - Что? Я не ослышалась? Ну надо же... В лесу, должно быть, сдох даже не мамонт, а мамонтиха, беременная тройней мамонтят. Голос Эдварда вытащил меня из глубочайшего потрясения: - Я уже говорил, что ты сумасшедшая? - Он ухмыльнулся.
- Угу. Как и то, что я лицемерка. Как и то, что я тебе нравлюсь.
Его телефон громко завибрировал, он потянулся к карману и вынул трубку, не глядя, прикладывая ее к уху.
- Слушаю. Да. Семьсот белых роз. Верно. Эрик Пэкер. Залог уже отправлен на ваш счет. Нет, доставка ни к чему, я приеду за ними сам. - Он отключился. А я пыталась переварить информацию. Но, очевидно, сегодня со мной стряслось несварение. Дело ясное, что тело темное.
Мы выехали на свободную трассу, и мерзавец опустил стекла до упора. Ветер был на удивление теплым, волосы хлестали по лицу... и я спрятала глаза за темными стеклами украденных Рэй Бан
Глава 12. Скоро: ЧАСТЬ 1
Прекрасным девам, в печали и радости поддерживающим автора
и преданно ждавшим эту главу долгие месяцы, посвящается.
По своему обыкновению, паркуя автомобиль, мерзавец не щадил шины. И мою голову, которая с опасной периодичностью для здоровья билась о лобовое стекло, тоже. Нет, а потом он еще жалуется, что я сумасшедшая! Да у меня наверняка черепно-мозговая травма третей степени. Если у таких травм бывают степени. Эти мужчины...
Он не вынул ключ зажигания, просто вышел и захлопнул дверцу. И я подумала, что это не конечная наша остановка. Оглядевшись по сторонам, я в этом убедилась, мы остановились в каком-то захламленном переулке... Повернув голову назад, я увидела, что позади нас остановились два серебристых внедорожника. Наличие охраны заставляло меня нервничать, потому что Мейсен не казался паникером и перестраховщиком, скорее наоборот.
Три раздраженных стука о стекло пассажирского окна заставили меня так резко повернуть голову, что я едва не сломала себе шею. Мало ему моей черепно-мозговой травмы... Он не нагнулся, чтобы я увидела его лицо, вместо этого мне довелось лицезреть его пояс и, если постараться, пах. О да, я была очень старательной девочкой.
Опустив стекло, я ожидала воли мерзавца. Ну и? Что теперь? Он молчал. Мейсен, похоже, забыл, что из нас двоих мысли читать умеет только один, и это, блядь, не я. Я высунула голову в окно и уставилась на него. Он посмотрел на меня искоса и бесцеремонно толкнул мою голову обратно в салон автомобиля. Задохнувшись от возмущения, я попыталась вновь высунуться, чтобы сказать пару ласковых, но он опустил ладонь на нижнюю часть рамы окна, таким образом, перекрывая выход для моей головы. Мерзавец. Раздраженно откинувшись на спинку кресла, я принялась вдохновенно его материть, стараясь, чтобы образы в моей голове были как можно ярче. Очевидно, это возымело успех – ладонь мерзавца трансформировалась в неприличную комбинацию, демонстрирующую захватывающе длинный средний палец.
Вновь приблизив голову к окну, я попыталась осторожно выглянуть наружу: у Мейсена была идеальная осанка, и он смотрел куда-то в сторону серебристых внедорожников. Что он там видел, понятия не имею, для этого нужно было бы высунуться сильнее, а мне не хотелось, чтобы мою голову снова по-хамски запихали внутрь. Поэтому я вернулась к разглядыванию его фигуры... да, он был высоким, худощавым и статным, таким, будто проглотил шест. Наверное, он был бы неплохим танцором, я имею в виду балет. Конечно, следующее, что я представила, был Эдвард в трико... ну, вы должны были видеть, в чем выступают мужчины-балерины. Эти лосины отчаянно облегают каждую мышцу их сильных ног... да и не только ног. Мерзавец снова показал мне фак.
- Эдвард, что мы... - Жесткий воротничок рубашки не был застегнут, я видела его кадык.
- Сиди на месте.
- А я что, по-твоему, дела...
- И молчи. - С нажимом добавил он. Очаровательно.
Кивнув кому-то невидимому, он наконец распахнул мою дверцу и позволил мне выйти. Я не успела опомниться, как он схватил меня за локоть и потащил в сторону, мы прошли всего несколько метров, прежде чем он потянул на себя тяжелую металлическую дверь и подтолкнул меня внутрь. Там было темно и играла музыка. О, так это все-таки клуб. Мерзавец почему-то решил воспользоваться черным ходом. Мы прошли по темному коридору и попали в более освещенный зал.
Я не бывала в этом клубе раньше... наверное, потому что не ходила ни в какие итальянские клубы. Зуб даю, этот был итальянским. Из колонок негромко доносилась какая-то до боли знакомая мелодия, яркие разномастные прожекторы мигали, наполняя помещение скачущими бликами. Темные полы и стены, низкие кожаные диванчики, металлические стойки для девочек из гоу-гоу, между ними пульт диджея... и все бы ничего... но зал был совершенно пуст. Ни единой души.
Эдвард обошел меня и зашел за барную стойку, сев на высокий стул, он потянулся к витрине с сигаретами, взял пачку тяжелого Парламента и прикурил. Раскуривая сигарету, он избавлялся от пиджака. Кинув его на стойку, он опустил глаза вниз, немного скривив губы, и достал из-под стола металлическую круглую пепельницу. Все это время я стояла напротив него, посреди пустого танцпола. Неужели, предполагается, что я должна танцевать? Это слишком даже для мерзавца.